2
Нас с детства учат — слушайся родителей, выполняй задания учителя и поменьше спорь. Но как быть, если решения взрослых ошибочны или даже опасны? Коуч и фасилитатор Конгресса США Айра Чейлефф считает, что каждый ребенок должен научиться говорить «нет» и защищать свои границы. Книга «Осознанное неподчинение. Как реагировать на спорные распоряжения» выйдет в издательстве «Альпина Паблишер» в апреле.
Нас программируют на послушание
Лучше знакомить детей с уместным и неуместным послушанием уже в раннем возрасте. Но, конечно, нельзя передать полный контроль пятилетке без негативных последствий. Найберг и Фарбер (педагоги, авторы книги «Авторитет в образовании». — Прим. ред.) показывают нам, что это неверное решение. Не нужно отказываться от власти, чтобы помочь детям развить надлежащее отношение к авторитету. Они отмечают:
Родители и педагоги могут поощрять вопросы детей о том, почему и зачем им требуется слушаться и соглашаться. Дав ребенку какое-либо указание, мать может спросить: «Как ты думаешь, почему я прошу тебя это сделать?», «Что случится, если мы этого не сделаем?»
«Можешь придумать другой способ сделать…?» Отвечая на эти вопросы о причинах, мы постепенно добьемся того, что подчинение в детях сменится пониманием.
Очевидно, использование стереотипного «Потому что я так сказала» в этом деле не поможет. Исходя из ситуации, вы можете придумать различные приемлемые ответы, например:
«Нам нужно сделать это, потому что мы пообещали. А в нашей семье ценят умение держать слово».
«Нам нужно поступить так, потому что это безопаснее. Одна из моих задач как родителя — уберечь семью от опасности».
«Нам нужно убрать со стола, потому что после нас придут другие люди и им будет приятно сесть за чистый стол».
«Это экстренная ситуация, и у меня нет сейчас времени объяснять. Но я расскажу, когда все закончится».
Мне легко говорить, верно? Я не сижу в ресторане с ребенком, который бросает спагетти на пол; не стою в очереди в продуктовом магазине, когда он скидывает пачки жвачки с полок. Тем не менее я могу сказать, что главное — постоянно давать ясные, соответствующие возрасту ребенка объяснения, несмотря на трудности, с которыми вам приходится сталкиваться. Да, нужно проявить самообладание. Возможно, придется даже изменить привычным моделям власти, которые вы сами усвоили, когда были ребенком. Перекос в сторону воспитания повинуемости очень коварен. Но, наблюдая за собой и придерживаясь заданного курса, мы можем исполнить родительскую и социальную роль по передаче необходимых культурных норм, не формируя при этом модели слепого подчинения авторитету из страха, принуждения или по привычке.
Фото: unsplash.com
А вот для сравнения добрая, но в то же время поучительная история, которую рассказала мне одна мать, принимающая активное участие в школьной жизни своих детей. Среди прочего она активно участвует в движении «Платяной шкаф», организованном в одной из городских средних школ. Одежду, еще в хорошем состоянии, но уже ненужную, жертвуют инициативные родители. Они предлагают ее ученикам из малообеспеченных семей, ведь дети быстро растут, а погода в их регионе резко меняется в зависимости от сезона. Жертвуют также и другие предметы первой необходимости: например, средства гигиены, которых тоже может не хватать в бедных семьях.
И вот как-то во вторник к ним пришла девочка. Вероятно, этот поступок дался ей нелегко, учитывая, как к подобному обычно относятся подростки-одноклассники. Волонтеры спросили ее, какая одежда и туалетные принадлежности ей нужны. Ее ответ заставляет поежиться.
«Ой, я просто слушаюсь взрослых. Родители сказали, надо прийти. Так что просто скажите, что мне взять».
Мы видим еще один пример того, как любящие родители пытаются позаботиться о своих детях и непреднамеренно программируют их на послушание, которое затем подкрепляется прочими механизмами социализации.
Один педагог заметил, что родителей, которые внушают детям уважение к авторитетам и страх перед ними, в неблагополучных слоях общества больше. Эти взрослые зачастую лично испытали, как власти контролируют их судьбу или судьбу их родных и соседей — на работе, в социальных службах, в правоохранительных органах, в суде, в тюрьме и при выходе по УДО. Цена неподчинения и бунтарства бывает очень высока.
Даже волонтер «Платяного шкафа», представительница среднего класса, задумалась, что, возможно, тоже ненамеренно прививает своим детям систему ценностей, которая располагает к неуместному подчинению. Она пишет:
«Я задумалась о собственном подходе к воспитанию: о том, чему сама порой учу своих детей. Я уверена, что иногда требую от них: «будьте доброжелательны, даже когда вам интуитивно этого не хочется» — просто чтобы они были «милы» (то есть вежливы в обществе)».
Фото: unsplash.com
Авторитеты и агенты
Так чему именно мы должны учить детей дома или в школе? Подсказку можно найти в работах Милгрэма (Стэнли Милгрэм, американский социальный психолог и педагог. — Прим. ред.). [Он] считает, что люди способны существовать в двух разных состояниях. Первое — это состояние автономии, в котором мы делаем выбор, основываясь на собственном понимании правильного и неправильного. А второе — состояние иерархических отношений, в котором мы становимся посредниками в исполнении воли тех, кто выше нас. Он называет это состояние агентным, имея в виду, что мы действуем от имени авторитета, на основе его суждений и указаний, а не своих собственных решений.
Это агентное состояние позволяет цивилизациям формировать сложные системы, способные на великие достижения. А те в свою очередь позволяют создавать громадные нации-государства, в которых мы живем. Тысячи людей следуют указаниям различных авторитетов, благодаря чему мы развили инфраструктуру международной торговли, отправили человека на Луну — а также вели масштабные войны ради завоевания и разрушения.
Милгрэм замечает, что, когда человек переходит из автономного состояния в агентное, ему бывает трудно вернуться обратно. Ученый полагает, что в противном случае это привело бы к отрицанию общества, которое поддерживает представления человека о самом себе, помогает ему выжить. И все же крайне опасно оставаться только в агентном состоянии, в котором индивид не чувствует ответственности за свои действия, потому что они исходят не от него.
Если мы согласимся с рассуждениями Милгрэма, станет понятно, как ответить на вопрос: «Что именно о подчинении мы пытаемся донести до наших детей дома и в школе?» Мы должны раскрыть для детей природу этих двух состояний, рассказать, как они возникают, как ощущаются — и как переключаться с одного на другое, когда это уместно. <…>
Фото: pixabay.com
Осознанное неподчинение и безопасность детей
Исследование проблемы сопротивления неуместному использованию авторитета заставило меня обратиться к сфере нашей культуры, в которой этой теме уже уделяется должное внимание: к защите детей от сексуальных посягательств.
<…>Дейв Джонсон, начальник учебной части The Seeing Eye, провел аналогию между обучением собак-поводырей осознанному неподчинению и разговором с сыном, когда тот собирался уехать на три недели в лагерь. Дейва и его жену беспокоило, что воспитатели, тренеры и другие взрослые могут злоупотребить детским доверием. Горький опыт показывает, что эти страхи слишком часто оказываются далеко не беспочвенными. Именно поэтому возникла практика разъяснения детям всех возрастов темы личных прав и их защиты вне зависимости от иерархических отношений, в которых они по понятным причинам уступают часть своей независимости законным авторитетам.
Границы
Точка отсчета — это вопрос границ. Что подразумевается под границами во взаимодействии между людьми? В первую очередь ребенку нужно знать, что между ним и другими людьми есть некоторые различия. Эти различия и границы лучше всего ощущаются в теле и выражаются в праве не допускать неуместных прикосновений. Это может показаться очевидным, однако именно разговоры о границах и уважительном отношении к ним закладывают основу, на которой в дальнейшем формируется разграничение своих действий и воли авторитета.<…>
Говорить «нет»
Вторая важная цель — объяснить ребенку, когда стоит говорить «нет» и как делать это убедительно. Неубедительно сказать «нет» можно по-разному: застенчиво, хихикая или не сумев повторить это «нет», если его проигнорировали. <…> Существуют специальные программы, в рамках которых детей знакомят с языком тела, зрительным контактом, силой собственного слова, а также учат доходчиво повторять однажды сказанное и проигнорированное, требовать уважения к границам, которые они устанавливают.
Рассказывать
Третья цель — научить делиться возникшими проблемами с другими. Бороться со злоупотреблениями властью в одиночку сложно и опасно. Часто насильники угрожают, что, если ребенок расскажет кому-то о происшедшем, он за то поплатится. Важно донести до ребенка, что необходимо получить поддержку как можно раньше — это полезная привычка, которую тоже можно сформировать.
Фото: unsplash.com
Отказ действовать
Некоторые программы делают упор на то, что отказ от конкретного действия не означает полного отвержения предложившего его человека. Это важное замечание. Например, если взрослый член семьи нарушает установленные границы, ребенку может казаться немыслимым его отвергнуть — но это не лишает его права твердо отказаться от действий, которые кажутся ему неприятными. Это полезная основа для формирования навыка отстаивать свою позицию перед людьми, с которыми в будущем предстоит жить и работать.
Ниже описан пример того, как эти знания применил ребенок участников KidSafe Foundation, некоммерческой организации, занимающейся предотвращением насилия над детьми. В отличие от многих сверстников их сын знал, как вести себя в трудной ситуации.
Мы хотим, чтобы он (наш сын) был вежлив, но НИКОГДА не ставил вежливость превыше своей безопасности и не соглашался просто потому, что взрослый, учитель или воспитатель велит ему что-то делать. Если ему некомфортно или он смущается, знаете что? Он не обязан это делать! У него есть право сказать «НЕТ», и он это знает. Когда мой сын рассказал о том, что случилось с ним в лагере, я рассматривала его слова с точки зрения различения слепого подчинения и ассертивности.
Сын приехал в новый лагерь. В первые два дня они переодевались для купания в огромной душевой с кабинками. Мой сын (как и другие мальчики) заходил в отдельную кабинку и переодевался там. На третий день их привели в душевую поменьше (не знаю почему), и там не было кабинок. Мой сын сказал воспитателю: «Я хочу переодеваться в кабинке». Воспитатель ему не позволил: «Мы торопимся, переодевайся здесь и поспеши». Сын ответил: «Я не хочу, чтобы кто-то видел меня голым, и не хочу видеть голыми других». Воспитатель повысил голос и велел ему переодеваться. Сын отказался. Тогда воспитатель позвал начальника лагеря, который, как ни странно, сказал моему сыну: «Я уважаю твое право на личное пространство. Ты не обязан переодеваться здесь и всегда можешь пойти в большую душевую».
Ребенок знал, как вести себя в неприятной для него ситуации, — и не важно, действительно ли она была опасна. Гораздо важнее, что он смог мгновенно переключиться с «агентного состояния» по Милгрэму на «автономное». Как заметил Аристотель, «учимся мы, делая». Вероятно, когда этот ребенок вырастет, ему тоже будет легче переключаться между агентным и автономным состояниями.
Если бы такую же подготовку можно было организовать для миллионов молодых людей, мы бы смогли достичь невиданного прежде уровня этичности поведения в группах. Такие результаты требуют решительных и согласованных действий со стороны взрослых, ответственных за развитие ребенка. Если просто прочитать детям лекцию или «поговорить» вечером перед первым днем школы или лагеря, молодежной церковной группы или встречи со скаутами — ничего не изменится. В идеале личный пример взрослых должен подкрепляться хорошо продуманными программами по формированию осознанного отношения к проблеме, которые обеспечивают практику, укрепляют уверенность — примерно так же, как развивают осознанное неподчинение у собак-поводырей.
© 2009-2020, «Христианство, православие». Все права защищены.
При копировании материалов прямая открытая для поисковиков гиперссылка на fond-sovest.ru обязательна. 
* XML, HTML