10
Было бы умнее не иметь совести? Были бы мы счастливее? Клинический психолог Марта Стаут в книге «Социопат по соседству», которая вышла в издательстве Эксмо, рассказывает, почему “бессовестная стратегия” противоречит человеческой природе и оказывается проигрышной в долгосрочной перспективе.
Если бы вы были полностью свободны от совести – никаких нравственных колебаний и никакого чувства вины, – как вы думаете, что бы вы сделали со своей жизнью?
Когда я задаю людям этот вопрос, как это часто бывает, типичный ответ – это «Ух ты» или «Обалдеть», за которым следует тишина, во время которой аудитория морщит лица в умственном усилии, как будто кто-то задал им вопрос на полузнакомом языке.
После этого большинство людей ухмыляются или смеются, по-видимому, пораженные тем, какой авторитет совесть имеет в их жизни, и отвечают какой-нибудь версией: «Я плохо представляю, что стану делать, но я уверен, что это будет не тем, что я делаю сейчас».
Один особенно творческий человек после «ух ты» и короткой паузы усмехнулся и сказал: «Может быть, я буду диктатором маленькой страны или что-то в этом роде». Он сказал это так, как будто это более разумно и более впечатляюще, чем социально ценная профессиональная карьера, которой он посвятил себя в реальности.
Было бы умнее не иметь совести? Были бы мы счастливее? Мы знаем, что большие группы людей окажутся в беде: целые нации социопатов, всё только для себя одного. Но реалистично, на индивидуальном уровне, станем ли вы или я, как отдельные лица, счастливее и богаче, если мы сможем избавиться от ограничений совести? Конечно, время от времени кажется, что это так. Нечестные люди занимают влиятельные должности, а корпоративные воры приобретают «гольфстримы»* и яхты, в то время как мы добросовестно работаем и вносим «разумные» платежи по автокредиту.
Но в чем же правда? Если взглянуть с психологической точки зрения, действительно ли социопаты живут лучше, чем мы, или обладание совестью – это счастливая участь?
По иронии прагматичной судьбы, мы были с самого начала отобраны природой, чтобы быть социальными существами, склонными делиться тем, что у нас есть. Даже наш мозг приспособлен для эмоциональной связанности друг с другом и для чувства совести. Вернее, по этому пути пошли, все, кроме немногих из нас.
Получая выгоду от другого, но такого же прагматичного процесса отбора, некоторые эволюционировали как отщепенцы, безразличные к своим родным братьям и сестрам, с эмоционально отключенным мозгом, который вынашивает абсолютно эгоистичные планы. С перспективы XXI века, глядя глазами психолога, какая из этих двух древних общностей, совестливые или социопатические, лучше распорядилась своей человеческой природой?
Было бы трудно опровергнуть наблюдение, что люди, которые совершенно не отягощены совестью, порой беспрепятственно достигают власти и богатства, по крайней мере, на некоторое время. Слишком много глав в книге истории человечества, от ее первых строк до самых современных записей, строятся вокруг потрясающих успехов военных захватчиков, завоевателей, олигархов и строителей империй.
Эти лица либо слишком давно умерли, либо являются слишком привилегированными, чтобы их формально оценивали так, как этого хотелось бы клиническому психологу. Но учитывая их хорошо известное и документально подтвержденное поведение, мы предполагаем, даже не зная оценки по шкале Pd, что заметное число этих лиц вряд ли обладает каким-либо пронизывающим чувством долга, основанного на эмоциональной привязанности к другим. Иными словами, некоторые из них были и есть социопатами.
Хуже того, жестокие завоеватели и строители империй, как правило, держат в страхе своих современников, и в течение своей жизни часто рассматриваются в качестве образцов для подражания для всего человечества.
Несомненно, бесчисленное множество монгольских мальчиков XIII века засыпали под рассказы о неукротимом Чингисхане, и каждый задается вопросом о современных героях, которых мы предлагаем своим детям: не войдут ли они в конечном счете в историю как мотивированные беспощадным личным интересом?
Отсутствие совести также хорошо работает на сексуальное завоевание.
В качестве иллюстрации этого аспекта можно рассмотреть потомство того же знаменитого тирана: старший сын Чингисхана, Туши-хан, как говорят, стал отцом сорока сыновей, в силу своего происхождения пользуясь правом выбирать из числа самых красивых пленниц. Остальную часть побежденных вместе с их сыновьями по обыкновению убивали. Один из многих внуков Чингис-хана, Хубилай-хан, основатель династии Юань, был отцом двадцати двух законных сыновей, и каждый год добавлял тридцать девственниц в свой гарем.
В то время, когда я пишу эти слова, практически идентичные Y-хромосомы объединяют почти восемь процентов мужчин, проживающих на территории бывшей Монгольской империи, то есть шестнадцать миллионов человек. По мнению генетиков, это означает, что около шестнадцати миллионов человек, живущих в двадцать первом столетии, несут печать наследия Чингисхана: XIII века, наполненного геноцидом и изнасилованиями.
Чингисхан является исключением среди социопатических тиранов, потому что он не умер насильственной или позорной смертью. Вместо этого он упал с лошади во время охоты, в 1227 году. Вне всякого сомнения, большинство виновных в геноциде и массовых изнасилованиях заканчивают жизнь самоубийством или бывают убиты, часто руками сытых по горло разгневанных последователей. Калигула был убит одним из своих охранников. Гитлер, как считается, положил пистолет себе в рот, а его тело сожгли, облив дизельным топливом. Муссолини был расстрелян, а его тело за ноги подвесили на городской площади. В Румынии Николае Чаушеску и его жена Елена были убиты расстрельной командой в 1989 году, в день Рождества. Камбоджийский Пол Пот умер в двухкомнатной хижине, где его держали в плену бывшие соратники, его тело сожгли в куче мусора и резиновых покрышек.
Социопаты глобального масштаба, как правило, заканчивают плохо, и эта резкая тенденция к падению проявляется и у представителей помельче. В конечном счете социопатия представляется проигрышной игрой, независимо от своего масштаба. Отец Ханны, например, потерял все, что, возможно, было ему дорого. К пятидесяти годам он потерял работу, положение в обществе, свою прекрасную жену и любящую дочь – и все это ради удовольствия быть мелким игроком в играх с героином, и он, вероятно, умрет от пули в голову, выпущенной каким-нибудь другим мелким преступником.
Люк, никчемный бывший муж моей пациентки Сидни, также потерял все ценное: жену, сына и даже бассейн. Супер-Скип, хотя он беспечно считает себя неуязвимым и слишком умным, чтобы оказаться низвергнутым, не найдя сочувствия Комиссии по ценным бумагам и биржам, вероятно, обнаружит, что он не является ни тем, ни другим, когда комиссия серьезно займется им.
«Доктор» Дорин Литтлфилд, даже обладая достаточно острым умом, чтобы изображать настоящего доктора, вместо этого дрейфует как подделка во все более и более непонятные заведения, играя все в те же утомительные игры с достойными людьми, которым она завидует, пока не переведутся места, где она может укрыться. К пятидесяти годам ее переезды и ее бесконтрольная алчность опустошат ее банковский счет и превратят лицо в морщинистую маску скучающей семидесятилетней старухи.
Перечень подобных печальных концов может продолжаться и продолжаться. Вопреки тому, что представляется довольно популярным убеждением, бессовестные поступки в конечном счете приносят не больше, чем справедливо доставшаяся доля хорошего в жизни. Скорее наоборот. Можно даже сказать, что одним из способов определить, является ли сомнительный человек настоящим социопатом, будет дождаться конца его жизни и посмотреть, погубил ли он себя, частично или полностью. Действительно ли у этого человека есть то, что вы хотели бы иметь в своей жизни, или, наоборот, он изолирован от других, выгорел и страдает от скуки? Возможно, могущество завершилось оглушительным падением?
С тех пор как мы начали вести записи о войнах, оккупации и геноциде, историки часто замечают, что человеческая раса снова и снова рождает определенный тип катастрофически аморальных злодеев. Как только мы избавляемся от одного, в другом месте на планете появляется следующий.
С точки зрения популяционной генетики, в этой легенде, вероятно, есть доля правды. И поскольку мы не понимаем этих людей, так как их психология чужда большинству из нас, мы часто не признаем и не останавливаем их до тех пор, пока они не навредили человечеству непостижимыми способами. Но, как с удивлением и облегчением указал Ганди: «В конце концов, они всегда терпят крах – подумайте об этом: всегда!»
Такое же явление происходит и в более мелких масштабах. Обыкновенные люди без совести сеют боль в своих семьях и обществе, но в итоге они приходят к самоуничтожению. Мелкие социопаты проживут достаточно долго, чтобы доминировать над другими жителями нашего воображаемого острова, возможно, распространят какое-то количество генов, но в конце концов их, вероятно, подвесят за ноги.
Некоторые причины такого провала очевидны, особенно в случаях, когда печально известные деспоты, такие как Муссолини или Пол Пот, бывают убиты и изуродованы озлобленными бывшими последователями. Если вы угнетаете, грабите, убиваете и насилуете достаточно большое количество людей, некоторые из них объединятся против вас и отомстят. Мы можем наблюдать это и в гораздо менее эпической истории Дорин Литтлфилд. Шансы всегда были против нее, и в конце концов она разозлила не того человека.
Но есть и дополнительные, менее очевидные причины провала бессовестной жизни в долгосрочной перспективе, причины, которые скорее относятся к психологии социопатии, нежели к ярости других людей. И первая из них – скука, простая и понятная.
Хотя мы все знаем, что такое скука, большинство нормальных взрослых не очень часто испытывают явную скуку. Мы напряжены, спешим и волнуемся, но нам редко бывает скучно – отчасти потому, что мы напряжены, спешим и волнуемся. Время без всего, когда нам не нужно где-то присутствовать, обычно воспринимается как передышка, а не как монотонность.
Чтобы испытать, что такое скука, мы должны обратиться к детству. Детям и подросткам часто бывает скучно, настолько скучно, что они едва выдерживают это. Их совершенно нормальная, связанная с развитием потребность в постоянной стимуляции непрерывного процесса обучения, часто идет вразрез с монотонностью долгих поездок, дождливых дней и учебных залов.
В детстве скука может быть мучительной, как хроническая головная боль или сильная жажда в отсутствие напитков. От нее может стать так больно, что бедному ребенку хочется громко кричать или бросать что-то шумное в стену. Крайняя скука, возможно, является одной из форм боли.
К счастью для нас, взрослым не нужна постоянная стимуляция. Несмотря на наши стрессы, мы, как правило, живем во вполне переносимой фазе возбуждения, не страдая от чрезмерно интенсивной или чрезмерно слабой стимуляции, – за исключением социопатов.
Люди, которые являются социопатами, утверждают, что они почти постоянно нуждаются в дополнительной стимуляции. Некоторые используют слово «зависимость», имея в виду зависимость от острых ощущений, зависимость от риска. Такие зависимости возникают потому, что самое (возможно, единственное) надежное средство от недостаточной стимуляции – это наша эмоциональная жизнь, настолько, что во многих текстах по психологии, термины «возбуждение» и «эмоциональный отклик» используются почти взаимозаменяемо.
Нас стимулируют наши значимые связи, переговоры с другими, счастливые и горестные моменты, прожитые вместе с другими людьми, – а социопаты не имеют эмоциональной жизни, чтобы жить ею. Oни никогда не испытывают иногда терзающего, иногда волнующего постоянного подъема, который неизбежно присутствует в подлинной привязанности к людям.
Лабораторные эксперименты с использованием электрошока и громких звуков показали, что у социопатов гораздо менее выражены даже физиологические реакции (потение, сердцебиение и т. д.), которые обычно связывают с тревогой ожидания и страхом. Чтобы получить адекватную стимуляцию, социопаты располагают только своими играми в господство, а эти игры очень быстро лишаются свежести и устаревают.
Подобно наркотикам, игры нужно устраивать снова и снова, все больше и лучше, и, в зависимости от ресурсов и талантов конкретного социопата, бывает, что это оказывается невозможным. И поэтому при социопатии боль от скуки может быть почти постоянной.
Склонность к временному устранению скуки химическим путем является одной из причин, по которым социопаты иногда становятся алкоголиками и наркоманами. А масштабное исследование коморбидности, опубликованное в 1990 году в Журнале Американской медицинской ассоциации оценивает, что 75 процентов социопатов страдают алкогольной зависимостью, а 50 процентов злоупотребляют другими наркотиками. Таким образом, социопаты часто являются наркоманами в обычном смысле, помимо буквальной зависимости от риска. Культура наркотиков с ее пиковыми переживаниями и опасностями притягивает бессовестных по многим причинам, и в этой культуре социопаты чувствуют себя как дома.
Другое исследование, опубликованное в 1993 году в Американском психиатрическом журнале, показало, что среди лиц, принимающих наркотики внутривенно и страдающих диссоциальным расстройством личности, ВИЧ-инфицированные составляют 18 процентов, тогда как среди лиц, злоупотребляющих внутривенным вводом наркотиков и не страдающих диссоциальным расстройством личности, эта цифра составляет только восемь процентов. Более высокая вероятность заражения ВИЧ-инфекцией среди социопатов, по-видимому, обусловлена их склонностью к рискованному поведению.
Эти статистические данные возвращают нас к вопросу, который я поставила в первой главе: является ли отсутствие совести адаптивным поведением – или это психическое расстройство? Одним из рабочих определений психического расстройства является любое психологическое состояние, которое приводит к существенному «нарушению жизни»: то есть серьезные и необычные ограничения в способности человека функционировать так, как этого можно было бы ожидать, учитывая его здоровье и уровень интеллекта.
Здравый смысл подсказывает нам, что присутствие любого из признанных психических расстройств – глубокой депрессии, хронической тревожности, паранойи и тому подобного, вероятно, приводят к прискорбному «нарушению жизни». Но как быть с отсутствием чего-то, что мы обычно рассматриваем как исключительно нравственную черту? Как обстоят дела с отсутствием совести?
Мы знаем, что социопаты почти никогда не обращаются за лечением, но страдают ли они от «нарушения жизни»?
К этой проблеме можно подойти через рассмотрение того, что имеет смысл в жизни социопата: победа и господство, а затем задуматься над следующим странным вопросом: почему все социопаты не добиваются высоких должностей? Учитывая их сконцентрированную мотивацию и свободу действий, которая проистекает из отсутствия совести, все они должны быть грозными национальными лидерами, или руководителями международного уровня, или, по крайней мере, высокопоставленными специалистами, или диктаторами малых стран. Почему они не всегда выигрывают?
Вместо этого большинство из них – безвестные люди, которые ограничиваются доминированием над своими маленькими детьми, или над супругом, или, возможно, над несколькими коллегами или подчиненными. Довольно значительное число социопатов находятся в тюрьме, как отец Ханны, или подвергаются опасности из-за своей карьеры или жизни. Очень немногие сказочно богаты, как Скип. Еще меньше они прославились. Никогда не оставляя заметного следа в мире, большинство из них движутся по нисходящему жизненному пути, а в конце среднего возраста полностью выгорают. Они могут грабить и мучить нас в течение какого-то периода времени, но, по сути своей, их жизни терпят неудачу.
С точки зрения психолога, даже те из них, которые занимают престижные позиции, и те, имена которых прославились, – это неудавшиеся жизни. Для большинства из нас счастье приходит через способность любить, через ведение своей жизни в соответствии со своими высшими ценностями (большую часть времени), через чувство достаточного удовлетворения самим собой.
Социопаты не могут любить, высоких ценностей у них нет по определению, и они почти никогда не чувствуют себя комфортно сами по себе. Они не испытывают любви, они аморальны и подвержены хронической скуке, даже те немногие, которые стали богатыми и могущественными.
Внутреннее неудобство они испытывают по многим причинам, не только из-за скуки. Абсолютная самопоглощенность социопатии создает индивидуальное сознание, которое осознает каждую малейшую боль и судорогу в теле, каждое преходящее ощущение в голове и в груди, уши которого от острой озабоченности собой направляются на каждую радио или телепередачу, сообщающую о чем угодно, от клопов до рицина. Потому как его заботы и внимание направлены исключительно на самого себя, человек без совести иногда живет в муках ипохондрических реакций, по сравнению с которыми которые даже самые капризные тревожные невротики кажутся рациональными. Порезаться о край бумаги оказывается значительным событием, а герпес на губе – началом конца.
Возможно, самый известный исторический пример социопата, одержимого своим телом, – Адольф Гитлер, который всю жизнь был ипохондриком с непреодолимым страхом развития рака. В попытке уберечься от рака и избавиться от длинного списка других мнимых проблем со здоровьем он поглощал «лекарственные средства», специально составленные его любимым врачом, доктором Теодором Морелом. Многие из этих пилюль содержали галлюциногенные токсины. Таким образом, Гитлер постепенно травил себя по-настоящему. Скорее всего, именно из-за этого дрожание (реальное) в его левой руке стало заметным, и к середине 1944 года он отказался фотографироваться.
Социопаты иногда используют свою ипохондрию в качестве стратегии для ухода от работы. Какое-то время они прекрасно себя чувствуют, но потом настает время оплачивать счета, или искать работу, или надо помочь другу переехать в новую квартиру, и внезапно у них возникают боли в груди или хромота. Воображаемые медицинские проблемы и недуги часто обеспечивают особое обращение – например, последний стул в переполненном помещении.
В целом, у них существует отвращение к постоянным усилиям и организованным проектам работы, и конечно же это стремление к легкой жизни ограничивает успех в реальном мире. Вставать каждое утро и работать в течение длительного времени почти никогда не рассматривается в качестве альтернативы.
Социопаты считают, что простая схема, разовая сделка или умная провокация намного предпочтительнее, чем ежедневная приверженность работе, долгосрочная цель или план. Даже когда социопаты находятся на высокопоставленных должностях, это такие позиции, на которых количество фактической тяжелой работы (или ее отсутствие) может быть легко скрыто, или где можно манипулировать другими, чтобы работу выполняли они. В таких условиях умный социопат может иногда поддерживать дело на плаву с помощью показных всплесков производительности или путем сплетен, очаровывая или запугивая.
Социопаты прикидываются отстраненными наблюдателями, или людьми, делающими погоду, или бесценными чувствительными гениями. Они требуют частых выходных или творческих отпусков, в которых их деятельность несколько загадочна. Постоянная работа, истинный ключ к длительному успеху: не покладая рук, перенося скуку, вникая в детали, – слишком близка к ответственности.
К сожалению, этот же самоограничивающий фактор применим даже к социопатам, рожденным с особыми дарами и талантами. Сильная приверженность делу и ежедневная работа, необходимые для создания и продвижения своего искусства, музыки или любого другого творческого проекта, как правило, для социопата невозможны. Если успеха можно достичь случайно, только эпизодическим усилием, тогда – может быть. Но если искусство требует длительных личных инвестиций, дело безнадежно. Человек без совести так же относится к своим талантам, как к другим людям. Он не заботится о них.
Социопатия – это почти всегда работа в одиночку; другая стратегия выбирается лишь на время, но на долгосрочную перспективу почти никогда. По очевидной причине неослабной личной заинтересованности люди без совести плохо играют в команде. Социопат действует только в своих интересах. Когда он взаимодействует с другим человеком или группой людей, он пытается сделать это путем лжи, лести и нагнетания страха.
Эти пути к успеху намного слабее и менее долговечны, чем установление подлинных отношений, лидерство и личное участие, а цели, которые могли быть достигнуты в партнерстве или постоянным групповым усилием, как правило, губятся исключительной заботой социопата о себе. Этот путь к окончательному провалу обычно избирают печально известные тираны, а также бесчисленные менее известные социопатические работодатели, коллеги и супруги.
Когда социопата захватывает манипуляция другими людьми, все другие цели затмеваются, и в результате «нарушение жизни», хотя и другого рода, может быть столь же серьезным, как ограничения, налагаемые сильной депрессией, хронической тревожностью, паранойей и другими психическими заболевания. Эмоциональное банкротство социопатии означает, что социопат навсегда лишен подлинного эмоционального интеллекта, способности понимать мотивы людей и того, что является для них незаменимым проводником в жизни.
Как Дорин, которая на самом деле верит, что можно увеличить свое влияние, унижая других, как Скип, который воображает, что обладает иммунитетом к обществу и его правилам, как побежденный диктатор, недоумевающий, почему горящая ненавистью толпа, состоящая из «его народа», не идет с ним на переговоры, человек без совести, даже умный, как правило, близорук и удивительно наивен, и он просто обречен погибнуть от скуки, финансового краха или пули.
© 2009-2020, «Христианство, православие». Все права защищены.
При копировании материалов прямая открытая для поисковиков гиперссылка на fond-sovest.ru обязательна. 
* XML, HTML