1
Справка от 3 февраля. Диагноз: рак, множественные метастазы.
30 мая. Следующий документ: «Свидетельство о смерти».
Следующий: «Больная выписана под наблюдение врачей…»
Эта история женщины, Клавдии Устюжаниной, которая умерла и… через три дня, в морге, воскресла. О чем свидетельствуют медицинские документы и рассказы очевидцев того, что произошло.
Родилась Клавдия в селе Ярки Новосибирской области в 1919 году; она была предпоследним ребенком. Ее мать умерла в 1928 году. Отец, побывав в ГУЛАГе, также вскоре умер (в 1934 году). Отец Клавдии был добрым и верующим человеком: всегда с охотой давал в долг, никогда не требуя ничего назад. Взять хотя бы такой факт: до начала раскулачивания ее отец, Никита Тимофеевич, ежегодно засевал по три гектара земли пшеницей, чтобы раздавать урожай нуждающимся односельчанам. В семье, кроме Клавдии, было тринадцать детей, поэтому когда отца посадили, приходилось очень трудно; даже просили милостыню.
Незадолго до войны Клавдия вышла замуж. Муж вернулся с фронта очень больным. Вскоре она вышла замуж во второй раз. От второго брака родился сын (ныне о. Андрей).
Клавдия Устюжанина с сыном Андреем у своего дома на улице Крупской незадолго до отъезда из Барнаула. В этом доме они встречали паломников со всей России.
Еще с начала войны Клавдию стали беспокоить желудочные боли, которые со временем усиливались, а в 1964 году врачи обнаружили опухоль и настоятельно рекомендовали лечь на операцию. Чтобы узнать характер опухоли, Клавдия пошла на хитрость и, назвавшись собственной сестрой, попросила в регистратуре историю своей болезни. Диагноз гласил: злокачественная опухоль поджелудочной железы. В феврале 1964 года ее положили на операцию в железнодорожную больницу г. Барнаула, где она в то время проживала. Оперировал ее знаменитый хирург — Израиль Исаевич Неймарк.
Несмотря на мастерство хирурга, операционном столе безнадежная больная умерла, о чем есть надлежащая запись в истории болезни.
Единственный сын Ксении, ныне священник, о том, что произошло дальше:
«Моя мама рассказывала мне, что видела свое тело со стороны. Во время операции она стояла между врачами и с ужасом смотрела на свой разложившийся кишечник. Потом ее повезли в мертвецкую, а она шла за своим телом и все удивлялась: почему нас двое? Мама видела, как привели меня, как я плакал. Она обняла меня и целовала, но я не обращал на это никакого внимания.
Потом мама с огромной высоты, но необычайно четко увидела наш дом в Барнауле. Видела, как ссорятся из-за наследства родственники. Видела бесов, которые радовались каждому их бранному слову. Потом перед ней пронеслись все места, связанные с ее жизнью.
Надо сказать, что мама была из очень благочестивой семьи. Ее отец всегда помогал нуждающимся, и когда семья осиротела, многие воздали ей добром. Однако после смерти отца Устюжанины отошли от Бога.
Наконец, она оказалась лежащей на квадрате какого-то темного непонятного материала. Рядом — аллея невысокого кустарника. Незнакомая местность. Из дивно сияющих ворот, напоминающих алтарные, показалась красивая, очень высокая строгая женщина. Рядом с женщиной шел подросток. Потом в Троице-Сергиевой Лавре ей пояснили, что это были Матерь Божия и Ангел-Хранитель. Он плакал и о чем-то просил Ее, гладил по руке. Она не обращала на него внимания, даже когда он упал перед Ней на колени.
Потом Клавдия Устюжанина поняла, что Матерь Божия относилась так строго к ее Ангелу-Хранителю оттого, что сама Клавдия отступила от веры и долго жила не по заповедям Божиим. Подойдя к моей маме, Она подняла глаза кверху и спросила: «Господи, а ее куда?» Мама сильно вздрогнула. Только тут она поняла, что умерла.
И вдруг она услышала необычайный голос, доносившийся откуда-то сверху. Голос был настолько красивый и любящий, что забыть его было невозможно: «Она взята до времени за добродетели ее отца и непрестанные его молитвы».
У мамы появилась надежда. Она решилась задать вопрос: «У нас на земле говорят, что у вас здесь рай есть». Ответа не последовало. Тогда мама сказала: «У меня остался ребенок».
-Я знаю. Тебе жалко его?
-Очень.
-А Мне всех вас троекратно жальче. Вы Мною живете. Мною дышите и Меня же распинаете… — и, обращаясь к женщине, продолжал: — Она хотела видеть рай.
Женщина повела рукой и сказала: «Ваш рай на земле, а здесь вот какой рай».
И тут же мама увидела огромное количество обгоревших людей. Они как будто только что были вынуты из пламени. От них шел смрад. Все они жаждали и просили хоть каплю воды как подаяние. Впоследствии старцы так толковали смысл сказанного: если бы мама была взята из жизни именно тогда, то по грехам ее ждал именно такой «рай».
Маме были показаны многие ужасы ада, списки ее грехов.
Бог сказал маме такие слова: «Спасайте сами души ваши; молитесь, ибо немного века осталось. Не та молитва дорога, которую вы питаете и которая выучена, но та, которая от чистого сердца. Скажите: Господи, помоги мне, И Я помогу. Я всех вас вижу».
Отец Андрей вспоминает: «Мама была активной коммунисткой. После происшедшего она сдала партбилет. В тяжелые в духовном отношении шестидесятые-семидесятые годы она свидетельствовала о том, что с ней произошло. Ее пытались посадить в тюрьму, состоялось семь судов. Лично мне известны люди, пришедшие, благодаря ее свидетельствам, к вере.
В морге, через 3 дня, она подала признаки жизни. Вокруг началась суета. В детдоме, куда меня отдали, пришел старший мальчик и сказал буквально следующее: «Вот у него мама умерла и воскресла».
Да, Бог совершил чудо воскрешения моей матери».
Через некоторое время последовала вторая операция. Изумленный хирург обнаружил, что у Клавдии Устюжаниной нет и намека на рак.
Отец Андрей показывает свидетельство о смерти своей мамы. После своего воскрешения Клавдия Устюжанина прожила еще 14 лет.
Маргарита Васильевна АНИСИМОВА в 60-е годы была сотрудником горздравотдела, а теперь она врач-невропатолог в железнодорожной больнице.
»О случае с Клавдией Устюжаниной я знаю как бы со стороны: все это происходило в железнодорожной больнице, а я тогда работала в горздравотделе. Но поскольку это касалось всего города, то была создана официальная комиссия из профессорско-преподавательского состава Барнаульского медицинского института, подробно разбирали действия медиков, ход операции, но никакого криминала выявлено не было. О каком именно криминале шла речь? Подробностей сейчас я не помню.
Но разговоров было очень много среди народа. Кто-то был в обиде на профессора Неймарка за то, что он, как считали некоторые, что-то неправильно сделал. Такие были слухи. А официальная комиссия никакого криминала не нашла. И все медики были стороне профессора Неймарка".
О сыне Ксении:
Протоиерей Андрей Анатольевич Устюжанин.
Родился 19.03.1956 года Именины — 30 ноября/13 декабря, ап. Андрея Первозванного
Образование высшее: Московская Духовная семинария — 1982 год Московская Духовная Академия – 1986 год
Рукоположен во пресвитера 18.02.1985 года архиепископом Питиримом (Нечаевым).
Священник Успенского женского монастыря города Александрова с 1992 года по 3 ноября 2014 г. Старший священник монастыря с марта 2006 года. Духовник сестричества милосердия с 2008 года.
Так ли все было на самом деле? Есть другая версия событий: у больной не было рака и она не умирала, а была в состоянии клинической смерти. Об этом речь якобы идёт в письме Неймарка, отправленном в то время в редакцию «Комсомольской правды». Но письмо это не сохранилось, редакционного ответа на него тоже (а в те времена ответ в обязательном порядке шёл на каждое письмо, отправленное в редакцию).
Так что дело каждого, верить или не верить. Вера и есть вера именно потому, что не требует доказательств.
АПД:
Вот полностью рассказ К. Н. Устюжаниной, который дословно записан ее сыном протоиереем Андреем Устюжаниным
Я, Устюжанина Клавдия Никитична, родилась 5 марта 1919 г. в селе Ярки Новосибирской области в многодетной семье крестьянина Никиты Трофимовича Устюжанина. В семье нас было четырнадцать детей, но Господь не оставлял нас Своей милостью.
В 1928 г. я лишилась матери. Старшие братья и сестры пошли работать (я была в семье предпоследним ребенком). Отца народ очень любил за его отзывчивость и справедливость. Он помогал нуждающимся всем, чем только мог. Когда он заболел брюшным тифом, то тяжело пришлось семье, но Господь не оставил нас. В 1934 г. отца не стало.
После семилетки я пошла учиться в техникум, а затем окончила курсы шоферов (1943—1945 гг. ). В1937 г. я вышла замуж. Через год родилась дочь Александра, но через два года она заболела и умерла. После войны я потеряла мужа. Тяжело было одной, приходилось работать на всяких работах и должностях. В 1941 г. у меня стала болеть поджелудочная железа, и я стала обращаться к врачам за помощью.
Вышла второй раз замуж, детей у нас долго не было. Наконец в 1956 г. у меня родился сын Андрюша. Когда ребенку исполнилось 9 месяцев, мы с мужем разошлись, потому что он сильно пил, ревновал меня, плохо относился к сыну.
В 1963-1964 гг. я вынуждена была лечь в больницу на обследование. У меня была обнаружена злокачественная опухоль. Однако, не желая меня расстраивать, мне сказали, что опухоль доброкачественная. Я хотела, чтобы мне сказали правду, ничего не скрывая, но мне сообщили только, что карточка моя находится в онкологическом диспансере. Придя туда и желая узнать правду, я выдала себя за свою сестру, которая интересуется историей болезни родственницы. Мне ответили, что у меня злокачественная опухоль, или так называемый рак.
Прежде чем лечь на операцию, мне нужно было, в случае смерти, устроить сына и произвести опись имущества. Когда опись была сделана, то стали у родственников спрашивать, кто возьмет к себе моего сына, но все от него отказались, и тогда оформили его в детский дом.
17 февраля 1964 года я сдала дела в своем магазине, а 19 февраля была уже на операции. Проводил ее известный профессор Израиль Исаевич Неймарк (еврей по национальности) вместе с тремя врачами и семью практикантами-студентами. Вырезать что-либо из желудка было бесполезно, так как весь он был охвачен раком; было выкачано 1, 5 литра гноя. Прямо на операционном столе наступила смерть.
Сам процесс отделения моей души от тела я не чувствовала, только вдруг увидела я свое тело со стороны так, как мы видим, например, какую-нибудь вещь: пальто, стол и т. п. Вижу, как вокруг моего тела суетятся люди, стараясь вернуть меня к жизни. Я все слышу и понимаю, о чем они говорят. Чувствую и переживаю, но дать им знать, что я здесь, не могу.
Вдруг я оказалась в близких и родных мне местах, там, где меня когда-либо обижали, где я плакала, и в других трудных и памятных мне местах. Однако я не видела возле себя никого, и сколько ушло времени на то, чтобы я могла побывать в этих местах, и каким способом осуществлялось мое передвижение — для меня все это осталось непостижимой тайной.
Неожиданно я оказалась в совершенно незнакомой мне местности, где не было ни жилых домов, ни людей, ни леса, ни растений. Тут я увидела зеленую аллею, не очень широкую и не очень узкую. Хоть я и находилась на этой аллее в горизонтальном положении, но лежала не на самой траве, а на темном квадратном предмете(примерно 1, 5 на 1, 5 метра), однако из какого он был материала, я не могла определить, так как была не в состоянии осязать его своими руками.
Погода была умеренная: не очень холодно и не очень жарко. Я не видела, чтобы там светило солнце, однако нельзя сказать, чтобы погода была пасмурной. У меня появилось желание спросить у кого-нибудь о том, где я нахожусь. На западной стороне я увидела ворота, напоминающие своей формой царские врата в храме Божием. Сияние же от них было настолько сильное, что если бы можно было сравнить сияние золота или другого какого металла драгоценного с их блеском, то оно было бы в сравнении с этими вратами углем (не сияние, а материал. — Прим. ред. ).
Вдруг я увидела, что с востока по направлению ко мне идет высокого роста Женщина. Строгая, одетая в длинное одеяние (как я узнала позднее – монашеское), с покрытой головой. Видно было строгое лицо, концы пальцев рук и часть ступни при ходьбе. Когда Она становилась ногою на траву, то та сгибалась, а когда убирала ногу, то трава разгибалась, принимая свое прежнее положение (а не так, как бывает обычно). Возле Нее шел ребенок, который доставал Ей только до плеча. Я старалась увидеть его лицо, но мне так это и не удалось, потому что он все время поворачивался ко мне или боком, или спиной. Как я узнала позже, это был мой Ангел хранитель. Я обрадовалась, думая, что когда они подойдут поближе, то я смогу узнать у них, где нахожусь.
Все время ребенок что-то просил у Женщины, гладил Ее руку, но Она очень холодно обращалась с ним, не внимая его просьбам. Тогда я подумала: “Какая Она безжалостная. Если бы мой сын Андрюша просил у меня чего-нибудь так, как просит у Нее этот ребенок, то я бы даже на последние деньги купила ему то, что он просит”.
Не доходя 1, 5 или 2 метра Женщина, подняв кверху глаза, спросила: “Господи, куда ее?” Я услышала голос, который ответил Ей: “Ее надо спустить обратно, она не в срок умерла”. Это был как бы плачущий мужской голос. Если бы можно было его определить, то это был бы баритон бархатного оттенка. Когда я услышала это, то поняла, что нахожусь не в каком-то городе, а на небесах. Но вместе с тем у меня появилась надежда на то, что я смогу спуститься на землю. Женщина спросила: “Господи, на чем ее спустить, у нее короткий волос?” Я вновь услышала ответ: “Дай ей косу в правую руку, под цвет ее волос”.
После этих слов Женщина вошла в ранее виденные мною ворота, а Ее ребенок остался стоять возле меня. Когда не стало Ее, то я подумала, что если эта Женщина говорила с Богом, то и я могу, и спросила: “У нас на земле говорят, что у вас здесь где-то рай есть?” Однако ответа на вопрос мой не последовало. Тогда я еще раз обратилась к Господу: “У меня остался маленький ребенок”. И слышу в ответ: “Я знаю. Тебе жаль его?”— “Да”, — отвечаю и слышу: “Так вот, Мне вас каждого в три раза жальче. А вас у Меня столько, что нет числа такого. Вы по Моей благодати ходите, Моей благодатью дышите и Меня же по-всякому склоняете”. И еще я услышала: “Молись, век мизерный жизни остался. Не та молитва сильна, которую ты где-то вычитала или выучила, а та, которая от чистого сердца, стань в любом месте и скажи Мне: “Господи, помоги мне! Господи, дай мне!” Я вас вижу, Я вас слышу”.
В это время вернулась Женщина с косою, и я услышала голос, обращающийся к Ней: “Покажи ей рай, она спрашивает, где здесь рай есть”.
Женщина подошла ко мне и протянула надо мной Свою руку. Как только Она так сделала, меня как будто током подбросило, и я сразу же оказалась в вертикальном положении. После этого Она обратилась ко мне со словами: “Ваш рай на земле, а здесь вот какой рай”, -и показала мне по левую сторону. И тут я увидела великое множество людей, тесно стоящих друг ко другу. Все они были черные, обтянутые обгорелой кожей. Их было так много, что, как говорится, яблоку негде было упасть. Белыми были только белки глаз и зубы. От них шел такой невыносимый смрад, что когда я уже ожила, то еще некоторое время ощущала его. Запах в туалете по сравнению с ним как духи. Люди переговаривались между собой: “Эта с земного рая прибыла”. Они старались узнать меня, но я никого из них не могла опознать. Тогда Женщина сказала мне:”Для этих людей самая дорогая милостыня на земле —вода. Одной каплей воды напивается бесчисленное множество людей”.
Потом Она вновь провела рукой, и людей не стало видно. Но вдруг я вижу, что в мою сторону движутся двенадцать предметов. Своей формой они напоминали тачки, но только без колес, однако не было видно и людей, которые перемещали бы их. Эти предметы передвигались самостоятельно. Когда они подплыли ко мне, Женщина дала мне косу в правую руку и сказала:”Наступай на эти тачки и иди все время вперед”. И я пошла вначале правой ногой, а потом приставляя к ней левую (не так, как мы ходим — правой, левой).
Когда я таким образом дошла до последней —двенадцатой, то она оказалась без дна. Увидела я и всю землю, да так хорошо, четко и ясно, как мы и ладонь-то свою не видим. Увидела храм, возле него магазин, в котором я последнее время работала. Я сказала Женщине: “Я работала в этом магазине”. Она ответила мне: “Я знаю”. А я подумала: “Если Она знает, что я там работала, то выходит, что Она знает, и чем я там занималась”.
Увидела я и наших священников, стоявших к нам спиною и в гражданской одежде. Женщина спросила меня: “Узнаешь ли ты кого-нибудь из них?” Присмотревшись к ним повнимательнее, я указала на о. Николая Вайтовича и назвала его по имени-отчеству, как это делают светские люди. В этот момент священник обернулся в мою сторону. Да это был он, на нем был костюм, которого раньше я никогда не видела.
Женщина сказала: “Становись сюда”. Я ответила: “Здесь нет дна, я упаду”. И слышу: “Нам и надо, чтобы ты упала”. — “Но я разобьюсь”. — “Не бойся, не разобьешься”. Затем Она тряхнула косою, и я очутилась в морге в своем теле. Как или каким способом я вошла в него – не знаю. В это время в морг внесли мужчину, у которого была отрезана нога. Кто-то из санитаров заметил во мне признаки жизни. Сообщили об этом врачам, и они приняли все необходимые меры ко спасению: дали мне кислородную подушку, сделали уколы. Мертвой пробыла я трое суток (умерла 19 февраля 1964 г., ожила 22 февраля).
Через несколько дней, не зашив как следует горло и оставив свищ в боку живота, меня выписали домой. Громко говорить я не могла, поэтому произносила слова шепотом (повредили голосовые связки). Когда я еще находилась в больнице, мой мозг оттаивал очень медленно. Это проявлялось таким образом. Например, я понимала, что это моя вещь, но как она называется, сразу вспомнить не могла. Или когда ко мне приходил мой сын, то я понимала, что это мой ребенок, но как его звать — не могла сразу вспомнить. Даже тогда, когда я находилась в таком состоянии, если бы меня попросили рассказать о том, что я видела, я бы это сразу исполнила. С каждым днем мне становилось лучше и лучше. Не зашитое горло и свищ в боку живота не давали мне правильно есть. Когда я что-нибудь ела, то часть пищи проходила через горло и свищ.
В марте 1964 г. я легла на повторную операцию для того, чтобы узнать о состоянии своего здоровья и чтобы зашили мне швы. Повторную операцию проводила известный врач Алябьева Валентина Васильевна. Вовремя операции я видела, как врачи копаются в моих внутренностях, а желая знать мое состояние, задавали мне различные вопросы, и я отвечала на них. После операции Валентина Васильевна в сильном волнении сказала мне, что в организме нет даже и подозрения на то, что у меня был рак желудка: все внутри было как у новорожденной.
После повторной операции я пришла на квартиру к Израилю Исаевичу Неймарку и спросила его: “Как вы могли так ошибиться? Нас, если мы ошибемся, судят”. А он ответил: “Это было исключено, так как я все это видел сам, видели это все присутствовавшие со мной ассистенты, и, наконец, это подтвердил анализ”.
Источник: salik.biz
© 2009-2020, «Христианство, православие». Все права защищены.
При копировании материалов прямая открытая для поисковиков гиперссылка на fond-sovest.ru обязательна. 
* XML, HTML