4
Как в Церкви уживается призыв к свободе и закон заповедей – архимандрит Савва (Мажуко) продолжает великопостный цикл «Духовные упражнения». 
Архимандрит Савва (Мажуко)
Оказывается, я – законник. Вот уж не думал! Это мне поляки сказали. На их языке монах – «законник». Значит, я не какой-то архимандрит, а законник Савва. Непривычно. Потому что мне всегда претили строгие правила, регламенты, режимы, приказы, инструкции.
Христианство – благовестие свободы. И тут тревожный парадокс: если христианство – это одна из религий, а религия по определению есть система строгих ограничений, запретов и заповедей, имеем ли мы право называть веру Христову благовестием свободы? Как в Церкви уживается призыв к свободе и закон заповедей?
Не только для меня, но и для многих моих друзей Евангелие стало даром свободы. Бог есть Любовь, и Бог есть Свобода. Что еще нужно молодому человеку, если не любовь и свобода? Однако кто-то вас схватит за рукав и проговорит доверительным шепотом:
– А вам нельзя причащаться. Вы живете в гражданском браке, а это вообще никакой не брак, а блудное сожительство. Вам нельзя к Чаше.
– Неужели Богу интересно, с кем я сплю? Кому какое дело? Бог есть Любовь. И вообще вы, православные – народ темный. Я к католикам пойду.
– Выбор ваш. А вы знаете, что у них всё еще строже? Если вы разведетесь с женой, вы отлучаетесь от причастия на всю жизнь и сможете приобщиться только в случае смерти.
– И это религия свободы?
Типичный разговор. Многим знакомый. Интонации современные, но мне кажется, с подобным недоумением столкнулись христиане первых веков.
Историки спорят, в каком году прошел первый церковный Собор, названный Иерусалимским – сорок девятый год или пятьдесят первый? Для нас эти цифры не так важны. Куда важнее ход дискуссий и решения. Поэтому своим студентам я даю задание сделать «детальный репортаж» об этом собрании, как о нем сообщает пятнадцатая глава книги Деяний.
Какая проблема заставила апостолов собраться? Христиане из язычников – что с ними делать? Пока христианская община находилась в пределах иудейской религии, все было понятно и вопросов не возникало. Но случилось то, что потребовало срочного богословского ответа: апостол Петр был послан почти «под конвоем» с проповедью язычнику Корнилию. Пока святой рыбак слушал рассказ сотника и решал, стоит ли крестить неиудея, Дух Святой сошел на всю семью римского офицера, и это было, действительно, сильным теологическим аргументом.
«Казус Корнилия» был не единственной историей. Малоизвестный проповедник по имени Савл, бывший гонитель Церкви, без санкции высших апостолов, самовольно благовествовал Христа язычникам, и вот – полноценные общины, с которыми что-то нужно делать, и самое простое решение – обратить их в иудаизм.
Апостольский век – удивительное время в истории Церкви, когда люди одной веры принадлежали двум разным религиям. Иерусалимский Собор решил не обременять христиан из язычников исполнением Закона Моисеева и обрядов, особенно обрезания. Все требования Собора к новообращенным собратьям свелись к четырем запретам и одной заповеди:
Воздерживаться от идоложертвенного и крови, и удавленины, и блуда, и не делать другим того, чего себе не хотите (Деян. 15:29).
Уникальная ситуация: есть религиозная община, но у нее нет ни храмов, ни календаря, ни жреческого сословия, ни устава богослужения, ни священных текстов, ни обрядов погребения, венчания, ни системы этики. О последнем пункте и идет речь. Если бы нас попросили набросать эскиз христианской морали, мы бы сообщили Десять заповедей – это ключевой текст нашего нравственного богословия. Даже популярные книжечки о подготовке к исповеди выстроены вокруг нарушения Декалога.
Но апостолы даже не вспоминают об этом кратком и лаконичном своде. Они ограничиваются четырьмя негативными и одной позитивной рекомендациями, при этом положительная заповедь не есть изобретение Закона Моисея, но, если угодно, достояние человечества, известное с самых древних времен.
«Не делай другим того, чего себе не хочешь» – это «золотое правило нравственности», по которому жили и в древнем Китае, и в Индии, и в других частях света, где только были люди.
Другими словами, апостольский Собор апеллировал к универсальной морали, общечеловеческому закону, написанному в сердце каждого человека, а не к Ветхому Завету.
И все это очень хорошо ложится на наши представления о христианстве как благовестии свободы. И, видимо, так думали и христиане из язычников, этические воззрения которых неожиданно оспорил сам апостол язычников.
Фото: Vk / Симбирская митрополия
Одна из тем Послания к Коринфянам – это дело о кровосмешении.
Есть верный слух, что у вас появилось блудодеяние, и притом такое блудодеяние, какого не слышно даже у язычников, что некто вместо жены имеет жену отца своего (1 Кор. 5:1).
Апостол Павел, человек большой внутренней свободы, духоносец и чудотворец, вдруг предъявил коринфянам такую претензию, и, судя по всему, читатели письма были в некотором недоумении, которое мне очень понятно. Это были вчерашние язычники, которые обратились в христианство, а значит, добровольно вырвали себя из привычного строя жизни.
Мы так привыкли к секулярному обществу, что с большим трудом представляем себе жизнь, целиком построенную на религиозных основах. Религия обосновывала и легитимировала абсолютно все сферы жизни человека, в том числе право, мораль, торговлю, политику, искусство, науку, семейный и бытовой уклады, этикет. Чтобы стать христианином, еврею не требовалось менять религию, он оставался иудеем, и вся жизнь его выстраивалась вокруг Храма и Закона. Христиане-эллины и рады бы поменять религию, но никакой христианской религии, стройной и систематически выстроенной, тогда не было. Христианская вера была, христианской религии не было, а значит, не было христианской морали. Может быть, поэтому уже в первые века церковной истории появились секты, проповедовавшие разврат, якобы разрешенный новой религией свободы.
– Подумаешь – парень женился на своей мачехе. А если они полюбили друг друга? Двое взрослых людей. Кому какое дело? Разве сам апостол Павел не проповедовал любовь и свободу?
– Безусловно. Только этот же апостол вынес очень жесткое порицание этому поступку:
Предать сатане во измождение плоти, чтобы дух был спасен в день Господа нашего Иисуса Христа (1 Кор. 5:5).
При этом апостол подчеркивает, что христиане допустили то, что даже по языческим меркам неприлично. Он снова вспоминает универсальную мораль.
Апостольский Собор освободил христиан из язычников от исполнения Закона Моисеева, но, как показывает история, эта тема не была полностью исчерпана и стала одной из центральных в посланиях апостола Павла.
Читать письма апостола Павла – занятие непростое. Особенно это касается Послания к Римлянам, большая часть которого посвящена вопросу согласования закона благодати и Закона Моисеева. На эту тему написаны целые шкафы книг, и это не предел, не сомневайтесь. Тема невероятно сложная, а сам автор не очень старался быть понятным, как это и принято у гениев. Однако нам нужны ответы. Апостол настойчиво повторяет:
Вы не под законом, но под благодатью (Рим. 6:14).
Евангелие – откровение Бога-Человеколюбца, который оправдал человека, очистил и усыновил его Богу. И все эти дары – не по нашим заслугам. Заслужить любовь Божию и усыновление в Духе – невозможно. Это дар благодати. Но если соблюдение закона не приближает нас к Богу, зачем он вообще нужен? В чем ценность Закона Моисеева?
Законом познаётся грех (Рим. 3:20).
Послание к Римлянам начинается с апелляции к естественному закону добра, который написан в сердце каждого человека. Но люди осуетились, онечестились так, что достигли полной моральной путаницы, перестали уже понимать, потеряли чувствительность – где добро, а где зло.
В молитве, которую священник читает во время Херувимской песни, есть такое прошение:
И очисти мою душу и сердце от совести лукавыя.
Личная испорченность и нравственная порча, поражающая общество, в котором мы разрешаем себе всякие незаметные и невинные вольности, приводит к тому, что совесть «сходит с ума», теряет нравственную чувствительность и беспристрастный голос.
Люди оскотиниваются незаметно, под шутки, песни и здоровый смех, поэтому должны быть какие-нибудь объективно существующие критерии, ориентиры, с которыми и человек, и общество могли бы сверять свою жизнь, настраивать свою совесть. В иудейском обществе такую роль выполняло Писание, и евреи очень хорошо понимают, что их народ жив только благодаря уважению к Закону Моисея.
Почему современный человек так легко позволяет себе нарушать заповеди, даже христианин? Что-то случилось с нашим обществом. Оно стало расколотым. Теперь в цене личные свободы и личные ценности. Ценность рода или народа если и не исчезла вовсе, то потеснилась, уступив первые позиции интересам индивидуума, человека-атома.
Господь на Синае давал заповеди не отдельным «продвинутым» пророкам, а еврейскому народу. Закон дается не человеку, а народу. Это очень важно понимать. Закон Моисея – главное сокровище евреев. Этот древний народ пережил почти все современные ему государства и нации, сохранил веру, историю, религию, традиции, уберег память, жив до сих пор, развивается, восстановил государственность, процветает. У этого народа были могучие и страшные враги. Но где сегодня египтяне, ассирийцы, вавилоняне, докучные филистимляне и предприимчивые финикийцы?
Империи подымали свои твердыни, воздвигались стены и башни неприступных бастионов и снова обращались в прах. Варварские королевства прорастали на древних развалинах, а потом сами превращались в легенды и становились пылью на собственных руинах. Из глубин Азии шли орды алчных кочевников, стиравших с лица земли могучие царства, а потом и сами захлебывались в собственных войнах. Крестоносцы рубились с арабами, захватывали города, а потом сами уходили в сказку. Но древний семитский народ, потомки усталого странника, родом из Ура Халдейского, печальным взором наблюдал за расцветом и упадком и юных и древних, только по временам отвлекаясь от чтения Торы.
Заповеди даны народу, именно народу. Почему? Потому что эти заповеди – залог сохранения народа. Они суровы, они сложны к исполнению, но именно верность Закону сохранила еврейский народ среди всех бурь и смерчей исторического времени. Они живы до тех пор, пока помнят и, по крайней мере, стараются соблюдать заповеди Божии.
Все те запреты, которые Бог начертал Моисею на каменных скрижалях, являются предупреждением от самоуничтожения. Отступив от заповедей Божиих, народ начинает самоубиваться. Почему следует почитать родителей, почему нельзя изменять жене, почему нельзя воровать, завидовать, лжесвидетельствовать, и главное: почему надо помнить, кто наш Бог, и чтить Его? Потому что нарушение этих простых правил причиняет столько боли и страдания, что под угрозой оказывается ни много ни мало – существование большой семьи, а порой и целого народа.
Вопрос соблюдения Заповедей – это не разговор на абстрактную и скучную тему, это вопрос жизни и смерти. Буквально.
Во Второзаконии так и сказано:
Вот я сегодня предложил тебе жизнь и добро, смерть и зло.
Если будешь слушать заповеди Господа, Бога Твоего, которые заповедую тебе сегодня, любить Господа, Бога Твоего, ходить по всем путям Его, и исполнять заповеди Его и постановления Его и законы Его: то будешь жить и размножишься, и благословит тебя Господь, Бог Твой, на земле, в которую ты идешь (Втор. 30:15-16).
Единственное, чего хочет от нас Бог, – это то, чтобы мы были. Все заповеди Божии стоят на страже живого, они берегут жизнь народа. Иногда ценой отдельных его членов. Не надо ломиться в открытую дверь, не надо каждому поколению повторять ошибки своих предшественников, чтобы понять, что народ, который забывает заповеди Божии, превращаясь в племя развратников, постепенно вымирает, и гораздо скорее, чем может показаться.
Разврат – это то, что по-настоящему и гарантированно убивает народы. Выбрав Себе «народ избранный», то есть евреев, Господь делал все, чтобы этот народ выжил и не потерялся в истории, потому что именно из этого народа должен был родиться Спаситель мира Христос.
Евреи выжили и не растворились в истории и продолжают населять землю, потому что Господь воспитывал этот народ в соблюдении заповедей. Декалог спас еврейский народ, не дал ему раствориться, потеряться в круговороте истории. Сегодня угроза самоубийства нависла над европейскими народами, которые устали от заповедей и постепенно, но уже очень заметно превращаются не просто в безбожников, но и в племя развратников, которые вот-вот увидят свое последнее поколение.
Только честные развратники знают, что их разврат и безобразия возможны только потому, что есть люди, которые живут по Закону Божию, а потому эти мудрые грешники так боятся новоявленных свобод и своих детей предпочитают воспитывать в страхе Божием.
«Каждый мужчина голосует за свободную любовь до тех пор, пока у него не родится дочка».
Бывает, человеку совсем не совладать со своими пороками и дурными привычками. Это жизнь, она полна боли. Однако для грешника есть покаяние и снисхождение, что вовсе не означает оправдания греха или подмены понятий. Зло нужно честно называть злом. Есть вещи, значение которых порой невозможно разглядеть в перспективе одной биографии и даже жизни семьи, настолько велик их масштаб. Закон – это то, что спасает целый народ. По инерции Закона, на беззаконии можно пережить свою жизнь, этой инерции может хватить на жизнь одного-двух поколений, а потом народ начнет просто самоубиваться.
Фото: Vk / Симбирская митрополия
Однако мы помним, что апостол Павел «указал» Закону на его «законное место». Христианам закон не нужен. Закон – это инструмент обнаружения греха, азбука нравственности для несмышленышей. Ученики Христа призваны к большему, чем просто соблюдение предписаний, а Закон говорит о вещах, даже названия которых должны быть невозможны в Церкви. Закон – не для праведников, а для грешников.
А мы знаем, что закон добр, если кто законно употребляет его, зная, что закон положен не для праведника,
но для беззаконных и непокоривых,
нечестивых и грешников,
развратных и оскверненных,
для оскорбителей отца и матери,
для человекоубийц,
для блудников,
мужеложников,
человекохищников,
клеветников,
скотоложников,
лжецов,
клятвопреступников,
и для всего, что противно здравому учению, по славному благовестию блаженного Бога, которое мне вверено (1 Тим. 1:8-11).
Нужен ли христианам Закон? Еще раз пробегитесь глазами по списку. В нашем крещеном народе с этим нет проблем? Ответ очевиден.
Другими словами, повторяя, что Закон христианам не нужен, апостол не «развязывает» руки своим последователям, а наоборот, задает более высокую нравственную планку. Между Воплощенным Богом и Его учениками не может быть законнических отношений.
Конечно, при условии, что христиане не нарушают Закон.
Говорят, Муссолини часто повторял:
Друзьям – всё. Остальным – закон.
С необходимыми поправками это применимо и к христианам. Апостол был о нас высокого мнения. Он полагал, что откровение Бога-Человеколюбца уже само по себе должно исцелить наше общество от всех пороков. Но мы всё еще нуждаемся в «мягкой пище» и, кажется, за две тысячи лет не сильно повзрослели.
© 2009-2020, «Христианство, православие». Все права защищены.
При копировании материалов прямая открытая для поисковиков гиперссылка на fond-sovest.ru обязательна. 
* XML, HTML