0
“Злой дух бросает свой адский свет на всю грязь и мерзость, встречающиеся в жизни, и при виде этого нами овладевает отвращение ко всему миру; мы невольно спрашиваем у самих себя, а стоит ли, действительно, жить, и для чего? Неужели только для того, чтобы, вращаясь в этом омуте греха и соблазна, присоединить и свой плачевный голос к всеобщему воплю страждущего человечества?” Отрывок из книги “День за днем. Дневник православного священника” (1908 год)
И Моисею сказал Он: взойди к Господу ты и Аарон
(Исх. 24, 1)
“Возвожу очи мои к горам”, — говорит Псалмопевец, — это точно ответ на призыв: “Взойди ко Господу”. А за очами пусть подымаются душа и жизнь к Нему, ухватившись за руку Божию, которая простирается вниз, чтобы поднять и приблизить.
Невозможно самому освободиться от греха и гнетущей плоти, взобраться по крутизне искушений и соблазна к небу. Но рука об руку с Тем, Который открыл и проложил дорогу, душа устремится вверх, и то, что раньше служило ей преткновением и поводом к падению, станет ступенями восхождения. Грех и плоть попираются, побеждаются, и шаг за шагом мы простираемся вперед и вверх. Иакову жизнь представилась в виде лестницы, по которой спускались и подымались Ангелы; наша жизнь — тоже лестница, на нижнюю ступень которой снизошел Сын Божий для того, чтобы поднять и привести нас к Богу, иной раз и тернистой тропой, но благословенной, потому что на ней — Его следы.
“Ближе Господь к Тебе,
Ближе к Тебе,
Хотя бы крестом пришлось
Подняться мне!”
Один умирающий ребенок жалобно просил: “Подымите меня выше, выше!” Отец взял его на руки и приподнял его высоко, но дитя продолжало просить обрывающимся голосом до последнего вздоха: “Выше, выше!” Скоро Господь принял его к Себе, из дрожащих рук земного отца в любящие объятия Отца Небесного. На его могиле рядом с именем ребенка начертали слова: “ПОДНЯТ ВЫШЕ!”
Господь зовет нас всех к Себе, выше, ближе к Нему, и хочет поднять нас от земного к небесному.
Устремлюсь путем повелений Твоих, когда Ты расширишь сердце мое. Буду ходить свободно, потому что я взыскал повелений Твоих
(Пс. 118, 32, 45)
Когда сердце расширено, то легче повиноваться Божественному закону, а когда исполняешь послушание, то тем самым сердце расширяется. В этом нет противоречия, и каждый может убедиться в том на собственном опыте. Исполняя волю Божию, узнаете истину, и истина освободит вас. Соблюдая заповеди Его, пребудете в Его любви, а пребывая в Нем, принесете много плода (Ин. 8, 15).
Хорошо, когда сердце расширено, не так ли? Вместо того, чтобы чувствовать себя в каком-то заключении и вечно мучиться бесплодными сожалениями. Когда сердце расширяется, дышишь свободно, идешь прямо и скоро, не чувствуя усталости и видя ясно цель перед собою. Но ни один человек в мире не может расширить мое сердце, даже если он в состоянии поставить меня властелином громадного царства.
Сколько я ни буду повторять: “Я свободен”, мое сердце все же будет в тесном заключении и в порабощении греху, пока Господь не расширит его и не освободит меня от греха и соблазна.
По нашей природе мы — рабы, но Господь в Своем милосердии дал нам свободу Он купил нас ценою Своей Крови, Он повелел нам прикоснуться с верою к спасительному Кресту Иисуса Христа и сказал нам: “Ты свободен”. Слышал ли ты этот Голос? И не почувствовал ли ты, как спали с тебя оковы и как сердце твое расширилось? Ты не мог двинуться, а теперь можешь и должен следовать внутреннему стремлению. Послушание стало для тебя возможным, легким, радостным. Перед тобой открывается огромное пространство, и ты чувствуешь в себе силу его перешагнуть, потому что ты сознаешь себя свободным и спасенным. Ты можешь творить свое дело, потому что в тебе уже совершилось дело Господа твоего, и ты испытал истину этих слов: “Если Сын освободит вас, то истинно свободны будете” (Ин. 8, 36).
Если же друг друга угрызаете и съедаете, берегитесь, чтобы вы не были истреблены друг другом
(Гал. 5, 15)
Угрызать, съедать! Какие сильные выражения! Но не слишком сильные, когда мы смотрим на действительность. Какой напор злобы и зла со всех сторон! И как пагубно действует оно на души свежие, молодые, еще не изведавшие горечь и неумолимость людских суждений! Когда-нибудь откроются перед нами плоды нашей земной вражды, и мы ужаснемся. Бог хочет миротворцев, а мы ссоримся! Бог хочет созидателей, а мы разрушаем! Бог хочет милосердных самарян, которые бы израненного пожалели, подняли и перевязали; а мы над ранами греха, и своими и чужими, часто смеемся, или осуждаем немилосердно в ближнем то, что оправдываем в себе. Если же такое озлобление проявляется между верующими, если люди относятся с горечью, с недружелюбием друг к другу по каким-нибудь личным причинам или по узкости своих взглядов, то какой это позор на Имя Христа, пришедшего соединить в Себе и дальних и ближних и усмирить Крестом Своим всякую вражду!
Итак, пусть высшее подавит низшее. Пусть любовь, которую Один Бог может дать, победит все восстающее против этой любви. Пусть послушание этому слову, — “ищи мира и стремись к нему” (Петр. 3, 11), восторжествует над всеми раздорами, которые отравляют жизнь и сердце. И если мы — искренние христиане, то пусть опасение огорчить Христа заглушит в нас все личные обиды и побудит нас словом, делом и помышлением прославлять Его святое Имя.
Писать вам о том же для меня не тягостно, а для вас твердо
(Флп. 3, 1)
Апостол Павел не тяготится повторением одних и тех же наставлений, уверенный, что это повторение полезно для тех, к кому оно обращено. Люди ищут и любят все новое. Напрасно старики предлагают юношам те книги, которыми они питались в молодости. Молодежь ими не довольствуется, и потому воспитание представляет столько затруднений. Ребенку надоедает твердить постоянно одно и то же; не усвоив азбуки, он спешит узнать те науки, которые ему еще недоступны.
В духовном мире мы встречаем то же самое, и не раз приходилось нам слышать жалобы на то, что в проповедях нам повторяют все одно и то же. Но неужели можно допустить, чтобы проповедники, ради новизны, упускали единое на потребу, единое неизменное и вечное?
Истина едина, как Един Бог и одно Искупление. Вот почему для христианина не может быть тягостным читать и перечитывать Слово Божие. При постоянном чтении Священного Писания его будет поражать то, что сначала прошло незамеченным. Наша неохота перечитывать одно и то же не есть ли признак нашего равнодушия и поверхностного отношения к той истине, которая возвещает нам о нашем спасении и обещает вечное блаженство? За желанием новизны обыкновенно следует блуждание по собственным путям.
Человек отрывается от векового корня, и его бросает во все стороны. Он очень скоро сбивается с дороги и, не находя почвы, или предается все большему легкомыслию и пустоте, или разочаровывается во всем и предается горечи.
Один путь Божий проложен был для человека от начала времен, тот путь, на котором сосредоточены все Его благословения, который протекает с Ним и ведет прямо к Нему. Это путь старый, а вместе с тем всегда “новый и живой” (Евр. 10, 19). Это путь твердый, потому что основание его, от начала до конца, есть Слово Божие; вместе с тем это путь, на котором встречаются самые разнообразные опыты, чудные открытия, живые источники, неугасающий свет. Найти его легко, надо только попасть в ту дверь, от которой он исходит. Иисус сказал: “Я есмь дверь: кто войдет Мною, тот спасется” (Ин. 10, 9).
Жаль Мне народа, что уже три дня находятся при Мне, и нечего им есть
(Мк. 8, 2)
Какая забота о немощном, голодном народе! Отметим все подробности: они отощали, некоторые из них живут далеко, они могут ослабеть в пути — все это видит и перечисляет Господь. Это не поверхностное какое-то общее благотворение, которое не входит в подробности и едва касается чужой нужды. Он не только сожалеет о тех, которые уже ослабели, Он не только видит то, что прямо бросается в глаза. Нет, Он не хочет допустить до того, чтобы люди ослабели в дальнем пути, и ради этого остается с ними до позднего вечера. И кормит Он их руками тех самых людей, которым незадолго до того наскучила эта голодная толпа так, что они просили отпустить ее, доказывая, что накормить нечем.
Ученики тогда еще бывали иной раз нерадивы; усталость брала верх, усердие ослабевало; но, несмотря на все это, они были послушны, и когда Господь им вложил в руки хлеб и повелел раздавать — они раздавали. Восприняв вновь от Духа Его, оживилось и притупленное чувство, и они стали передавателями Его щедрот.
Да научит нас Господь жалеть искренно и глубоко, вникать в страдания наших ближних и помнить, что если мы не имеем чем накормить от себя не только их душу, но даже и тело, то кормит за нас Господь. Предадим наш скудный запас в Его руки, и Он сделает его достаточным.
Возблагодарим Его за эти слова: “Вы дайте им есть” (Мк. 6, 37). Он, Податель всего, хочет употребить нас, как Свои орудия, и наделять, насыщать, утешать через нас.
У множества уверовавших было одно сердце и одна душа
(Деян. 4, 32)
Нам бы следовало чаще обращаться мысленно к первым временам христианства, когда вся жизнь Спасителя нашего была еще свежа в памяти Его современников. К несчастью, это воспоминание слишком скоро изгладилось из памяти, испарился дух единения и любви, царивший между первыми последователями Христа! Далеко нам теперь до того, чтобы иметь “одно сердце и одну душу”. Именно вопросы веры чаще всего порождают вражду и распри между теми, которые должны бы сплотиться в одной общей, всеобъемлющей, все покрывающей вере. Даже если мы различно понимаем и чувствуем многое в области религии, мы должны помнить, что Бог Един для всех и что общая вера, соединяющая людей между собой, должна привести нас к единодушию, а не к распре.
Покидая эту землю, Спаситель оставил ученикам Своим священный завет: “Мир оставляю вам, мир Мой даю вам” (Ин. 14, 27), говорил Он, и страшно подумать, как немногие христиане сумели сохранить его! Если даже нам случается встречать мнения, с которыми мы согласиться не можем, будем все-таки стараться сохранять всегда дух кротости, которым только и можно победить.
Силою Духа Святаго, “очистив души к братолюбию, научимся любить друг друга” (1 Петр. 1, 22).
Плод вселения истины Христовой в сердце есть любовь. Не разъединять нас, а мирить между собою, вселять, в нас нелицемерную, братскую взаимную любовь должна вера во Христа и учение Его.
Ибо Он есть истина живая и вечная, которая воскрешает мертвую душу человека, которая во все времена неизменно та же, которая не перестает давать жизнь всему тому, с чем она соприкасается: “Итак, будем искать того, что служит к миру и ко взаимному назиданию” (Рим. 14, 19).
Народы эти чтили Господа, но и истуканам своим служили. Да и дети их и дети детей их, как поступали отцы их, так и они поступают до сего дня
(4 Цар. 18, 41)
Потомство этих народов размножилось до легиона: на каждом шагу встречаем мы подобных им, “служащих Богу и маммоне”, (Мф. 6, 24), “хромающих на оба колена” (3 Цар. 18, 21), “ни холодных, ни горячих” (Откр. 3, 15), или, выражаясь обыкновенным слогом, готовых угодить и нашим и вашим.
Вот в чем заключается грех “народов этих”: не придерживаясь ни той, ни другой стороны, они служат одновременно Богу и маммоне, а в сущности, извлекают из того и другого лишь выгоду для самих себя.
Невозможно отдать себя наполовину Богу и наполовину вражьей силе, которая так искусно овладевает людьми; невозможно только изредка придерживаться слова Божия и лишь отчасти иметь в нем основу своей жизни, и, вместе с тем, ставить мерилом своих действий и решений — “дух мира сего”.
Господи, неужели я скажу Тебе, когда Ты зовешь меня: “Приди позднее, я не готов”?
Неужели я заглушу то, что Ты сейчас хочешь мне сказать, и обращусь к Тебе лишь тогда, когда я покончу с миром? Могу ли я безнаказанно делить надвое свою жизнь, свое сердце, свои стремления и отдавать Тебе лишь часть всего этого? Колеблясь между двумя путями, я живу той двойственною жизнью, которая так опасна, не сознавая, что Бог в сердце может занять только первое место или никакого.
А дети чему научатся от шатких родителей? К чему все наставления, старания, угрозы, когда в жизни родителей не видно того твердого начала, того Божественного авторитета, которому если бы подчинились родители, то покорились бы и дети. “Дети, храните себя от идолов. Аминь” (2 Ин. 5, 21).
Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно
(Мф. 6, 18)
Господь наш Иисус Христос в одной из первых глав Евангелия от Матфея обращается к постящимся и говорит о том посте, который угоден Богу. “Не будьте, как лицемеры”, — не поститесь, как лицемеры, не молитесь, как лицемеры, не благотворите, как лицемеры. Все эти дела, делаемые во Имя Божие, люди свели на землю и стали делать только на виду у людей. Господь наш с печалью видит, как все то, что должно исходить от Бога и к Нему стремиться, погрязло в земле; Он непрестанно старается отвести взор и сердце людей от грешного мира сего к небу.
Милостыни — прямо к Богу, мимо людей; молитва — прямо к Богу, мимо людей; пост — прямо к Богу, мимо людей — мнений их и похвалы их.
“Горе вам, фарисеи, лицемеры”, — говорит Он низводившим Божие на землю для достижения славы земной.
“Друг от друга принимаете славу, а славы, которая от Единого Бога, не ищете” (Ин. 5, 44). Спаситель наш, достойный всякой славы и чести, любил повторять про Себя, что Он ни воли, ни славы Своей не искал. Людей же недостойных, жалких и оскверненных Он постоянно видит, ищущих только этой славы людской! А это искание приводит к лицемерию. Хочет Господь оторвать от земли привязанные к ней души и устремить их, “как стрелу, пущенную в цель” (Ис. 49, 2), прямо к Тому, Кто видит тайное и не принимает лицемерие. Господь праведный взывает к людям, которые молятся и постятся напоказ, говорит им: “Не перед людьми… но перед Отцем твоим, Который втайне”. К Отцу Своему и нашему, видящему тайное, хочет Господь собрать, устремить, приковать все взоры, чтобы познали мы, вместо наружного благочестия, то неизреченное общение с Отцем, которое познается “втайне”, в самой сокровенной глубине нелицемерной души.
Отец твой втайне, Он ответит тебе и откроется тебе втайне. И Он, видящий тайное, видит не только немощную твою молитву, внутренний пост души твоей, но также греховные ее тайны. Проникая во все нечистые глубины души твоей, Он не отвращается от тебя. Человек бы отвернулся, а Бог — нет: напротив, день и ночь простирает Он руки Свои к народу непокорному (Ис. 65, 2) для того, чтобы призвать упорные сердца к Себе и воздать ищущим сердцам тем общением с Ним, которое вливает в них новую жизнь и устрояет из них — “жилище Божие” (Еф. 2, 22).
И возненавидел я жизнь, потому что противны стали мне дела, которые делаются под солнцем
(Еккл. 2, 17)
Нет человека, который бы в течение своей жизни не подвергся искушению повторить эти слова Соломона, сознавая в то же время, насколько они неправильны и греховны. Это есть, действительно, искушение; злой дух бросает свой адский свет на всю грязь и мерзость, встречающиеся в жизни, и при виде этого нами овладевает отвращение ко всему миру; мы невольно спрашиваем у самих себя, а стоит ли, действительно, жить, и для чего? Неужели только для того, чтобы, вращаясь в этом омуте греха и соблазна, присоединить и свой плачевный голос к всеобщему воплю страждущего человечества?
Христианин не должен ненавидеть жизнь; сознавая, насколько она несовершенна, мрачна, подчас жестока, он все же должен ее любить как величайший дар Божий и понимать, что всякий желающий может многому от нее научиться. Жизнь — это поприще, на котором мы боремся против лжи за правду и против зла за добро. Это сокровище, слишком часто и легко расточаемое людьми; мы должны извлечь из него пользу и, когда придет время, возвратить его в руки Божий, из которых мы его получили. Жизнь — это почва, подвергающаяся часто буре и непогоде, но также орошаемая и благотворными дождями. Наконец, это прежде всего дар Божий; какое же право имею я возненавидеть этот дар и проклинать то, что Бог благословил?
Для того, чтобы любить жизнь, не будем искать в ней то, что она нам может дать, а то, что мы сами должны ей принести. Хочешь полюбить жизнь — рассмотри, какую пользу ты можешь в ней принести другим?
Неужели на твоем пути не нашлось никого, кому бы нужна была твоя любовь, кого бы ты мог утешить, поддержать, привести к Господу? Освящаясь делами любви, вся жизнь наша преобразится и расцветет при свете этой любви.
“Старайся ежедневно, — сказал кто-то, — отбавлять хоть немного от огромной горы человеческого страдания и прибавлять к малому холмику человеческой радости”. Не возлюби своей жизни в смысле эгоизма, но возлюби ее ради Господа твоего, потому что это есть то поле битвы, на котором ты можешь постоять за Христа против греха. И помни, что только тогда начнется жизнь настоящая, когда ты отдашь ее в полное распоряжение Того, Кто тебе ее дал.
© 2009-2020, «Христианство, православие». Все права защищены.
При копировании материалов прямая открытая для поисковиков гиперссылка на fond-sovest.ru обязательна. 
* XML, HTML