0
Магазины ломятся от сувениров и новогодних украшений, мы не знаем, какими подарками удивить детей, а подготовка к Новому году превратилась в стресс – как получилось, что из жизни ушло новогоднее волшебство, и было ли оно в жизни наших родителей.
Мой отец родился в 1935 году. В тот год Сталин вернул детям елку.
Свидетелем разговора между вторым секретарем ЦК КП(б) Украины Павлом Постышевым и вождем народа был Хрущев. По его воспоминаниям, Постышев посетовал, что была у народа хорошая традиция – рождественская елка – всем нравилась. А теперь поповский предрассудок запретили, а праздника для детей не придумали. Словом, предложил вернуть детям елку. Сталин, как ни странно, согласился.
28 декабря 1935 года на одном из разворотов «Правды» между чьим-то докладом на пленуме ЦК и телеграммой делегации американских армян разместилась заметка в три абзаца: «Давайте организуем к Новому году детям хорошую елку!» В ней автор призывал «положить конец неправильному осуждению елки» и устроить «веселую встречу Нового года для детей и хорошую советскую елку во всех городах и колхозах».
Заметка советского деятеля Павла Постышева в газете «Правда»
Что до моего собственного отца, то он не помнит из детства, кажется, ни одной елки. В тридцатые годы он был слишком мал. Потом началась война, оккупация и совершено было не до елок.
«Главное, не голодные были, – рассказывает он. – Когда город Стародуб освободили, это было в конце 1943 года, в школе нам выдали подарки. 50 грамм черного хлеба и спичечный коробок сахара вручили со словами: «Сталин помнит о детях».
Той же зимой в городе формировался полк для отправки на фронт. Солдатам дали обмундирование, и мама сумела выменять бутылку самогона на новые солдатские ботинки 42-го размера и обмотки. Это был шикарный во всех отношениях подарок, хотя ботинки мне были серьезно велики. В этих обмотках, а они были метра три в длину, и солдатских ботинках я бегал до окончания начальной школы по снегу и лужам и не промокал.
Конечно, к Новому году с братьями мы делали самодельные игрушки на елку. Она была до потолка. Мы вырезали картонные фигурки, бумажные гирлянды, гармошки, фонарики. Мама увешивала елку конфетами. А еще морозили в формочках покрашенную воду и этими замороженными игрушками украшали елку во дворе. По-другому и не праздновали».
Вместе с возрожденной елкой в стране созидались новые традиции. Они впечатывались в память подрастающему поколению благодаря рассказам Гайдара. В 1939 году был опубликован в журнале «Красная новь» «Чук и Гек». По жанру «Чук и Гек» напоминает святочный рассказ. В нем есть и характерные перипетии героев, и чудеса, и торжество.
В рассказе описывалось и празднование Нового года простыми советскими геологами:
«Днем чистились, брились и мылись. А вечером была для всех елка, и все дружно встречали Новый год. Когда был накрыт стол, потушили лампу и зажгли свечи. Но так как, кроме Чука с Геком, остальные все были взрослые, то они, конечно, не знали, что теперь нужно делать. Хорошо, что у одного человека был баян и он заиграл веселый танец. Тогда все повскакали, и всем захотелось танцевать… Потом танец окончился, и люди попросили, чтобы Гек спел песню. Гек не стал ломаться…
Новый год в семье офицера, село Мурмаши, Мурманская область (1956 г.) /siberiantimes.com
– Теперь садитесь,– взглянув на часы, сказал отец.– Сейчас начнется самое главное. Он пошел и включил радиоприемник. Все сели и замолчали. Сначала было тихо. Но вот раздался шум, гул, гудки. Потом что-то стукнуло, зашипело, и откуда-то издалека донесся мелодичный звон… Это в далекой-далекой Москве, под красной звездой, на Спасской башне звонили золотые кремлевские часы. И этот звон – перед Новым годом – сейчас слушали люди и в городах, и в горах, в степях, в тайге, на синем море… И тогда все люди встали, поздравили друг друга с Новым годом и пожелали всем счастья. Что такое счастье – это каждый понимал по-своему. Но все вместе люди знали и понимали, что надо честно жить, много трудиться и крепко любить и беречь эту огромную счастливую землю, которая зовется Советской страной».
До пятидесятых годов Кремль был закрыт для массового посещения. Главная елка проводилась в Доме Союзов, и только в 1954 году детское новогоднее представление переехало в Большой зал Кремлевского дворца. Понятно, что оказывались на таких праздниках дети партийных работников и передовиков производства, пионеры-отличники. Взрослых не пускали.
Моему отцу тогда шел девятнадцатый год. Он учился в Лестехе и на новогодние праздники из Москвы приезжал к родителям в небольшой городок под Тулой.
«Подарков я не привозил, – рассказывает он. – Денег совсем не было. Мы с товарищем даже в электричке ехали безбилетными. Бегали от контролеров. Помню вагоны полупустые, в поездах даже света нет, а мы сидим с ним друг напротив друга, сунув ноги под пятую точку. Холодно было ужасно.
К празднику у нас дома особенно не готовились. Никаких салатов не подавали.
Время было голодное. Одна радость – выходной. Но в тот год, помню, дед вдруг принес с рынка молочного поросенка. По тем временам это была роскошь невероятная. Таких поросят я – голодный студент – видел только в витрине диетического гастронома на улице Горького.
В мясном отделе лежал поросеночек с пучком петрушки в пасти. Ровно как у Шмелева в «Лете Господнем» поросенок к Рождеству.
Передний форзац “Книги о вкусной и здоровой пище”, 1952 г. – советский банкетный стол
Дед не сказал тогда, сколько стоил этот чудо-поросенок, но я был уверен: совсем не дешево. Бабушка деда не ругала, правда и не хвалила за подарок. Просто запекла поросенка в русской печи и подала к праздничному столу. Жирок три миллиметра, а вместо косточек хрящики. Этого поросенка я запомнил на всю жизнь…
Вообще, в те годы на Новый год никто никаких подарков не дарил. Среди моих знакомых уж точно. Ну какие подарки могли быть при тогдашней нищете?
Если что я и привозил в подарок родителям, так скорее апельсины. Они продавались в магазинах штучно, завернутые в бумагу. Праздник – он же не в подарках был. Студентами на Новый год мы танцевали до упаду и гуляли по Москве».
Главным семейным праздником Новый год стал не без помощи кинематографа. В 1956 году вышла лента Эльдара Рязанова «Карнавальная ночь», ставшая лидером советского кинопроката. Ознаменовав начало оттепели, фильм стал ярчайшим образцом того, как надо праздновать Новый год, а заодно задал тон “Голубым огонькам” советского телеэкрана.
Мультипликаторы соревновались в создании образов Деда Мороза, Снегурочки, снеговиков. Они тиражировались в детских книжках и разлетались миллионами поздравительных открыток по всей стране. Даже узкая полоска телеграммы часто доставлялась на открытке с новогодней символикой. И хотя на всех открытках Дед Мороз был с мешком подарков, жизнь была иной – подарки детям вручали родители.
Первым подарком, который помнит мама, а ей в 1957 году исполнилось девять лет, был большой, туго набитый опилками медведь. Коричневый мех, черные бусины глаз и холодный коричневый нос. Откуда родители добыли медведя, никто не знает, но игрушка была дорогой.
Вообще, слово «добыть» – ключевое в то время.
Детям старались к Новому году подарить что-то исключительное и, как правило, дорогое. Однажды моей маме подарили платье, в котором она пошла на первую свою елку в Кремль. Событие требовало особенного наряда.
Мама не помнит сюжета представления, но финальная реплика главных героев до сих пор вызывает у нее смех: «Уходя, гасите свет. Сила вся в кефире!» Она смеется и вспоминает свое платье. С таких елок, кстати, дети уносили подарки. Как правило, это были конфеты лучших советских фабрик в пластмассовых кремлевских башнях или круглых часах, которые остановились на “без пяти минут полночь”.
Слева: механический медведь, СССР, 1950-60 гг. Справа: “У витрины магазина”, 1961 г. Фото: Галина Санько, архив журнала “Огонек”
«Однажды младшему брату подарили макет французского самолета “Каравелла”, – вспоминает мама. – Дедушка наш был летчиком гражданской авиации, летал за границу, сотрудничал с иностранными компаниями. Какой-то коллега подарил специально для Сережи модель реактивного пассажирского самолета “Каравелла”. Самолет был инерционным. Если его раскатать, он начинал шуметь и двигаться.
Брат был так счастлив, что мы даже запечатлели его фотокамерой. С самолетом он не расставался. Благодаря этому подарку окончательно решил, что станет летчиком, как отец. И стал им.
Мы жили в коммунальной квартире, и желающих поиграть в самолет было немало. Хотя бабушка старалась дорогой подарок беречь и даже прятала самолет на шкаф, спасти его так и не смогла. Однажды брат со своим ровесником лет шести-семи со словами «Посмотрим, а что там внутри» разобрал модель.
Я уже не помню, в какой момент подарок от родителей вдруг превратился в подарок от Деда Мороза. Может быть, как раз тогда, когда появился младший брат? Наш Дед Мороз был ватным, покрыт папиросной бумагой, с посохом и в красной шапке. Он появлялся под елкой перед Новым годом, а сразу после праздника его убирали.
«Новый год», 1953 г. Фотография из архива журнала «Огонек»
Подарки перестали дарить ближе к концу школы. Если что-то и появлялось под елкой, то недешевое и остро необходимое: капроновые колготки, перьевая ручка. Когда я поступила в университет, то к Новому году под елкой обнаружила роскошный кожаный портфель. Я проходила с ним несколько курсов».
Конечно же, подарок к Новому году зависел от доходов семьи и часто был утилитарным. Так, одна знакомая вспоминает о самом грустном Новом годе. Это было в конце восьмидесятых годов. Она училась в музыкальной школе на струнном отделении. Утром 1 января, заглянув под елку, обнаружила там большой футляр, плотно обмотанный мишурой, а внутри лежала скрипка размера ¾. Девочка рыдала: «Ну как, как Дед Мороз узнал, что мне нужна новая скрипка?»
Родители не без удовольствия говорили, что Дед Мороз – настоящий волшебник и не может не знать, что старая скрипка стала мала. Да и сами они вряд ли смогли купить такую дорогую вещь. В ответ доносились всхлипывания дочери, которая не верила, что ненавистную скрипку вообще можно назвать подарком.
В рязановском «С легким паром» советские граждане увидели, что женщинам положено на Новый год дарить духи, а мужчинам – электробритвы, а в «Чародеях» услышали про часы. Иностранные фильмы, хлынувшие потоком после перестройки, принесли такое разнообразие идей для подарков, что места не хватит их перечислять.
Оттуда же пришло множество традиций и песен. Ну кто не знает Jingle bells, написанную в конце ХIХ века, кстати, ко Дню Благодарения, или «Праздник к нам приходит» из рекламы девяностых? Но если в сороковые было не до подарков, а в восьмидесятых подарком становилось что-то нужное, то после в нашей стране появилась новая традиция.
Убежденность детей не только во всесильности Деда Мороза, но и в том, что он приносит подарки «под заказ», стала самой неожиданной трансформацией праздника. Споря между собой о том, кто же скрывается за фигурой Деда Мороза, дети пишут ему письма. С некоторых пор ему можно позвонить.
Но, даже будучи уверенными, что Дед Мороз – это папа с мамой в одном лице, дети могут желать самые невероятные вещи: от последней модели продвинутого телефона до палочки Гарри Поттера или звуковой отвертки Доктора Кто. Родители-почтальоны, вскрывая детские письма, обычно хватаются за голову…
К счастью, традиции продолжают формироваться, и порой родителям можно просто гордиться своими детьми и их письмами главному детскому волшебнику:
«Дорогой Дедушка Мороз! В этом году я не очень хорошо себя вела. Но я исправлюсь. Со скрипкой у меня лучше. Балет становится все сложней и сложней, но я справлюсь (надеюсь). Я долго думала, что попросить в подарок. У меня много чего есть. И я придумала! Отнеси много (сколько хочешь, можешь) денег в Детский хоспис и передай от меня привет. Заранее спасибо. Бобренева Варвара».
Одиннадцатилетняя девочка Варвара, отказавшаяся от своего новогоднего подарка, чтобы помочь другим детям /fb.com
Так одиннадцатилетняя девочка отказалась от своего новогоднего подарка, чтобы помочь неизлечимо больным детям. В декабре благодаря ей были закуплены трубки, без которых дети хосписа не могут дышать и есть.
© 2009-2020, «Христианство, православие». Все права защищены.
При копировании материалов прямая открытая для поисковиков гиперссылка на fond-sovest.ru обязательна. 
* XML, HTML