9
Ростислав Моцпан – художник-иконописец, руководитель иконописной мастерской «Ассист», которая, в том числе, разрабатывала иконографию иконы, изображающей явление Богоматери в Иосафатовой долине. Мы давно планировали разговор с Ростиславом – о том, как развивается современная икона, как писать новомучеников и образовывать рядовых прихожан. Но в итоге поводом для разговора стала беда – пожар уничтожил дом Ростислава, на первом этаже жила его семья, на втором – находилась мастерская и школа иконописи для детей…
– Ростислав, при пожаре много работ погибло?
– Моих не очень, ведь в основном я пишу сразу для храмов. А вот у супруги, Ольги Кравцовой-Моцпан, которая занимается светской живописью, у нее своя особая интересная стилистика – очень много, она готовила выставку на Рождество. Почти все уничтожено.
– Почему так случилось именно с вами – задаете такие вопросы Богу?
– Задаю, конечно. Знакомая игуменья посоветовала: «Ты просто молись и настройся, что на все воля Божия». Совет вроде простой, но верный, потому что наши варианты ответов все равно будут не те. Пытаемся принять и привыкнуть.
– Помните, когда впервые увидели икону? В советское время чаще первое знакомство происходило в музее…
– Я из обычной советской семьи, мама – врач, член партии, так что дома никаких разговоров о вере и никаких икон в принципе не было. Но впервые икону увидел в пять лет, у староверов. Мама заходила к одной женщине, разговаривала с ней о чем-то для меня скучном, а я часами готов был смотреть на непонятные тогда образа, красные с золотом, около которых горели огонечки лампад.
Позднее, когда я учился в Одессе в институте, я даже пробовал срисовывать с бумажных икон, которые тогда появлялись во множестве.
Но иконопись я тогда особо не понимал. Мне казалось, что это всего лишь искусство копирования, а мне хотелось работать творчески.
Это время совпало с развалом Союза, когда истосковавшиеся по духовной стороне жизни хватались за различные религии и секты.
Сначала знакомый пригласил меня к баптистам, я ходил к ним некоторое время, а потом знакомая художница (сейчас она занимается реставрацией икон) уговорила меня поехать в Свято-Успенский монастырь. И как приехал, будто пелена с глаз спала. У меня было ощущение, что я вернулся домой. Задумался: и чего я к баптистам пошел, ведь крещен в Православной Церкви? И в этот же день попал на исповедь к схиархимандриту Ионе (Игнатенко), и он сразу начал меня направлять, что я, как художник, должен служить во славу Божию.
Ростислав Моцпан
– То есть вы были крещены в детстве? Крестила мама – врач, член партии?
– Да, когда мне было 12 лет, мама отвела меня креститься. В Виннице храмов не было, в здании собора размещался спортзал, и мама отвела меня прямо на квартиру к старенькому священнику. «Ты много болеешь, поэтому мы тебя покрестили», – объясняла мне мама тогда.
– Когда всерьез начали заниматься иконописанием, как и у кого учились, на какие образцы ориентировались?
– Мы тогда вообще ничего не понимали, не знали толком, как доски готовить. Учился у одесских иконописцев – Владимира Рудакова и Александра Рудого. Мы друг у друга учились. Искали на книжных развалах дореволюционные книги, например, Кондакова. Большим подспорьем было, что тогда много старых икон стали отдавать на реставрацию, и порой за работу некоторые иконы оставляли себе, для образцов. Искали образцы вообще всюду, у меня до сих пор сохранилась коллекция разных вырезок из журналов, того же «Огонька».
Фото: pravlife.org
Первая моя осмысленная икона – Спаса Нерукотворного образа, я писал ее с репродукции альбома музея Переславля-Залесского.
Сейчас, когда вспоминаю свои первые иконы, сильное желание забрать их из храмов и переписать – совсем никакого богословского понимания, что такое икона, у меня не было.
– Сегодня существует мнение, что иконописцы как начали 30 лет назад копировать старые образцы, так и на этом копировании остановились и нет ничего нового, нет никакого прорыва.
Собор святых Киевской Духовной Академии. Икона из храма Рождества Богородицы (академического) Киево-Печерской Лавры
– Когда мы начинали, в нашем регионе как образцы были в основном старообрядческие иконы – те, которые писали мастерскими по несколько человек. Там по сути авторство как таковое терялось и главный акцент делался на формальное мастерство. Естественно, икон более древних мы не видели. Потом появилось много альбомов греческих, древнерусских икон.
Можно сказать, что современная иконописная традиция прошла путь, в чем-то похожий на путь древней иконы – переосмысление византийской традиции. Создать нечто новое достаточно сложно, и в древности иконописцы много копировали.
Чтобы создать такие образы, как Феофан Грек, преподобный Андрей Рублев, надо быть очень сильным иконописцем. И здесь большое влияние имеет именно духовная жизнь человека, а мы переосмыслили все внешние формы, начиная от раннехристианского искусства практически до никонианского периода, и теперь надо не что-то искать, менять форму, а именно двигаться в глубину.
– Приходилось писать образы новомучеников? В чем была сложность?
– Несколько раз мы писали образы новомучеников. И наша мастерская писала икону Киевской духовной академии к 400-летию, по-моему, которая находится в храме Рождества Богородицы в Киево-Печерской лавре – Собор всех святых, которые были связаны с Киевской духовной академией и семинарией. И там тоже много новомучеников.
Проблема была в том, что от некоторых святых даже не сохранилось понятных изображений, приходилось поднимать кучу материала, искать вплоть до словесных описаний.
Иногда смотришь фотографию новомученика, и она гораздо более выразительна и более глубока, чем, скажем, его образ на иконе.
Так что нужно нам всем учиться, чтобы была глубина в иконе.
Икона написана к прославлению святого
– Когда разрабатываете новую иконографию, делаете это совместно с архиереем?
– Конечно, только с благословения. Первый мой опыт такой. В двадцатых годах прошлого века в Иосафатовой долине (близ села Голинченцы Винницкой области, Украина) было явление Божьей Матери пастуху Якову и девочке Кристине. Когда они рассказали о виденном односельчанам, те сразу же сделали место явления местом почитания. Власти это не понравилось, всех, хоть как-то причастных к этому, судили, установленные ими кресты срезали.
Крестный ход с иконой явления Пресвятой Богородицы в Иосафатовой долине
Когда это событие было канонизировано Церковью, решили написать икону. Мы общались с человеком, в семье которого жили монахини, когда-то пережившие эти события. Он, слышавший с детства их рассказы, передал нам много подробностей. Мы разработали рисунок и пошли с ним к владыке Макарию (Свистуну) – образованнейшему человеку, написавшему богословский труд про «Троицу» Андрея Рублева, и выслушали его замечания по поводу того, как нужно изобразить. Потом уже была написана сама икона.
Так же писали Собор Винницких святых или Собор святых для Киевской духовной академии и семинарии. Согласовываешь все, вплоть до надписей.
Когда мы дописали икону Всех святых в земле Киевской просиявших, сначала изобразили там Аскольда. До революции была очень активная группа священства, которые хотели прославления Аскольда, в Киеве на его могиле возведен Никольский храм. Но, поскольку он все-таки не канонизирован, его изображение убрали.
– Вы поняли, что икона – это настоящее творчество?
– Конечно! Нет творчества, если ты просто внешнюю форму срисовываешь. Но это происходит, если ты просто копируешь пейзаж с фотографии или переиначиваешь просто ради того, чтобы что-то изменить, не пропуская его через себя.
Когда ты начинаешь глубоко изучать икону, ее язык становится для тебя родным, появляется своя выразительность и можно заниматься творчеством, поиском формальных средств, которые привели бы к максимальной выразительности – поиском композиции, цвета, пластики.
– Как быть, если священник, настоятель не разбирается в иконах?
– К сожалению, есть такая проблема, когда батюшки, не разбираясь в иконах, просят расписать «как-то так», не понимая, в принципе, чего они хотят.
Приходится беседовать, рассказывать. Нужно обязательно преподавать иконографию, историю церковного искусства в семинариях. У нас в Виннице были курсы для священников, я на них преподавал. И я видел, как люди по-другому начинали смотреть на росписи храмов. Например, один священник, послушав лекции, решил расписывать храм не в барочном стиле, распространенном у нас, а в традиционном. Хотя, поскольку храм сельский, он очень переживал, что люди не примут его живопись, бабушкам не понравится… Но в итоге – понравилось.
Кресто-Воздвиженский храм в Виннице
– «Бабушкам не понравится» – это насколько серьезный аргумент?
– Когда-то у меня был случай с одним из первых храмов, которые я расписывал, храм новомучеников. Храм – совсем небольшой, на Лукьяновском кладбище в Киеве, где они были расстреляны. Из-за пространства в куполе сложно было бы написать традиционный образ Христа Пантократора. Решили изобразить христограмму, а настоятель предложил: «Раз Спасителя мы изображаем символически, давайте так же изобразим всех евангелистов». Напомню, что евангелиста Матфея символизирует Ангел, Марка – лев, Луку – телец, Иоанна – орел. Мы взяли за основу знаменитые изображения Рублева с иконы «Спас в Силах»…
Как-то утром иду на работу, возле храма толпа, меня не пускают: «Мы вас не пустим, вы нам корову нарисовали, мы на корову молиться не будем». Прямо настоящий бунт.
Правда, вскоре одна женщина сбегала в соседний храм и посмотрела, что за плечами евангелистов – те же самые животные. Тогда в народе сомнения зародились, что, может быть, ничего плохого и нет?
Приходит священник и говорит: «Если вы необразованные и не хотите ничего читать и знать, то или ищите другой храм, или образовывайтесь». Показал икону «Спас в Силах», где по углам символические изображения евангелистов, объяснил им.
Так что здесь вопрос образования, просвещения.
Храм св. Святослава. Запорожье
– В сгоревшем доме находилась и школа для детей. Вы учили их писать иконы?
– Да, я воплотил свою давнюю идею заниматься с детьми буквально с семилетнего возраста. Я показывал им разную иконографию, разные иконы, вплоть до народных.
Несколько моих учеников стали неплохими иконописцами, но таких немного, хотя занималось очень много детей.
Выставка иконописной школы в Киеве. Фото: Фонд пам’яті Блаженнішого Митрополита Володимира / Facebook
– Как с маленькими детьми заниматься написанием иконы? Для них что зайчика нарисовать, что образ святого…
– Мы сначала и рисовали зайчика. Иногда было и непонимание со стороны взрослых. Люди приводили детей в иконописную школу и ждали, что я сразу же с семилетними буду Христа Спасителя рисовать. А мы сначала рисовали зайчиков, придумали сказку про зайчика, как он гуляет по лесу и так далее.
Родителям объяснял: «Ваш ребенок должен сначала освоить материал, научиться работать красками, научиться раскрывать для себя образный мир». Потом, постепенно, вводили иконописные элементы. Например, к празднику Рождества мы рисуем композицию на эту тему (а не икону Рождества). Притом это не так, что «вот есть икона, копируйте». Мы показываем иконы, а ребенок может брать какие-то элементы, может сделать по-своему.
Один мальчик взял классическую композицию Рождества, только за волхвами изобразил еще людей, а в углу еще человек стоит с коробкой – средства на храм собирает.
Мы стараемся не замыкаться только на красках, пробуем другие материалы, ту же смальту, например.
Фото: Фонд пам’яті Блаженнішого Митрополита Володимира / Facebook
– Нужна ли иконописцам классическая школа живописи?
– Посмотрите, практически все сегодняшние сильные иконописцы (например, Лавданский, Соколов) имели хорошее художественное светское образование. Я постоянно об этом говорю нашим иконописным школам: вы делаете мастеров, которые умеют работать с конструктором – вы даете им отдельные элементы, они из них собирают модель. Они приучаются мыслить постепенно – отдельно горочки, отдельно палаточки, отдельно лики. И они не могут пойти дальше, чем просто скопировать какую-то икону. Если дать им стену, они теряются. Потому что не знают, как разместить фигуру в пространстве, не знают пластику, плохо чувствуют композицию, привыкли ее просто копировать.
Иконописец, кроме обязательного глубокого знания истории иконописи, должен знать историю искусств в целом, хотя бы понимать происходившие в искусстве процессы, ведь те же византийцы были очень развиты в этом плане.
– Что касается церковной ситуации на украинской земле, как она отражается на работе иконописцев?
– Очень непростой процесс. Мне кажется, многие священники сейчас будут останавливать работы по благоукрашению храмов и смотреть, как будет разворачиваться ситуация. Люди не понимают, куда и к чему это приведет. Они настроены отстаивать свою точку зрения и свои храмы, мы все объединены вокруг митрополита Онуфрия, и милость Божия, что он сейчас возглавляет Украинскую Церковь, потому что это действительно духовный человек.
Росписи храма Рождества Пресвятой Богородицы. Киев, 2014 год
Что касается обывателей, многие люди просто ничего не понимают в происходящем. Приведу пример, как в нашем регионе понимаются церковные проблемы. Одна моя знакомая говорила: «На всенощную я хожу в украинскую церковь, а на литургию в русскую». Долго не мог понять, что же она имеет в виду, потом оказалось, что вечером она ходит к раскольникам, а утром – к старообрядцам. Яркая картинка, иллюстрирующая, насколько люди понимают все эти процессы.
Узнать о том, как идет восстановление мастерской и какая помощь требуется, можно на странице в Фейсбуке.
© 2009-2020, «Христианство, православие». Все права защищены.
При копировании материалов прямая открытая для поисковиков гиперссылка на fond-sovest.ru обязательна. 
* XML, HTML