3
Евгению всего 26 лет. Четыре года назад он попал в страшную аварию. Даже врачи не верили, что он выживет. Но он боролся и сумел выкарабкаться из комы. У Жени сильно повредился головной мозг. Ему приходится заново учиться ходить и говорить. Первый курс реабилитации дал свои плоды – Женя был прикован к постели, а теперь он может сам одеваться, есть и пить, при поддержке заниматься на тренажерах. Речь понемногу стала восстанавливаться. Но процесс этот долгий и дорогостоящий.
В сентябре 2014 года Ольга ждала сына из города – он позвонил, сказал, что приедет.
– Никогда такого не было, чтобы он обещал, но не сделал, – рассказывает Ольга. – Я звоню вечером, а телефон молчит. Думаю, может, уснул после работы или забыл телефон зарядить.
Однако ни в этот день, ни на следующий Женя не появился и не отвечал на звонки. Мама начала обзванивать друзей – те тоже не знали, где Женя. На третий день Ольга пошла в полицию, которая и нашла ее сына – в реанимации екатеринбургской больницы, в тяжелом состоянии. Тогда Ольга узнала, что произошло.
Женя с мамой
Дождливым днем Женя ехал домой на машине знакомого, был на пассажирском месте. В какой-то момент водитель не справился с управлением на мокрой дороге, автомобиль вынесло на обочину, и он врезался в дерево. Молодые люди попали в реанимацию.
Однако знакомый Жени пробыл там всего несколько дней и потом долечивался в психоневрологическом диспансере, сейчас с ним все в порядке. Состояние Жени было намного серьезнее. Ему поставили диагноз «закрытая черепно-мозговая травма с тяжелым ушибом головного мозга».
– Первую неделю врач говорил: «Вы не ждите, он из комы не выйдет», – рассказывает Ольга.
– Потом, когда Женя начал приходить в себя, врач говорил, что если даже он выйдет из комы, то будет «овощем» на всю жизнь.
Но быть «овощем» в планы Евгения не входило. Через 2 недели он вышел из комы. Потом 3 с половиной месяца провел в нейрохирургии. Мама Ольга рассказывает, что через 2 месяца после выхода из комы он уже следил глазами за ней и медперсоналом, смотрел телевизор.
Но «лошадиные» дозы лекарств привели к тому, что он снова уставился в одну точку.
– Сутками лежал, смотрел на одну розетку, – вспоминает Ольга. – Я 3 дня за доктором ходила, умоляла: «Снизьте ему дозу, он был совсем не такой!» Потом все-таки отменили эту дозу, и Женя снова стал следить глазами за мной, за окружающими.
После больницы начались трудные будни дома. Поначалу к Жене приезжали друзья, и довольно часто. Но в последний год никто не приезжает. «Тишина», – сетует Ольга. Девушка, с которой Женя встречался до аварии, исчезла сразу после случившегося. Родители Евгения живут в 180 километрах от Екатеринбурга, в поселке Пышма Свердловской области, в частном доме.
Раньше держали живность, поросят, но в последние годы очень подорожали корма, и держать скотину стало невыгодно, пришлось отказаться. Да и все деньги уходят на реабилитацию Евгения. На лечение ушли и все средства, заработанные самим Женей в Екатеринбурге.
Женя с папой
Евгений отслужил в армии, в Южной Осетии, а вернувшись на родину, загорелся мечтой – хотел работать в Группе быстрого реагирования, помогать людям, бороться с преступниками. Но попасть в ГБР непросто – нужна лицензия, которая стоит дорого. На нее-то и копил Женя и уже собрал необходимую сумму (Женя работал маляром-высотником), чтобы идти в ГБР. Но его мечте не суждено было сбыться.
Четыре года Евгений упорно борется с последствиями аварии. Каждое движение давалось с трудом. Плюс ко всему – невыносимые боли.
– У него был тетрапарез, он был весь скованный, кричал от боли, – рассказывает Ольга. – Я сначала понять не могла, думала, так просто кричит, мне только потом сказали. Выглядит это так: он лежит на кровати, вдруг выгибается весь и кричит. Это, видимо, спастические боли – когда мышцы все стянуты, – судороги.
При тетрапарезе руки и ноги не могут двигаться. Если это состояние длится долго, то мышцы начинают атрофироваться, конечности деформируются, все это сопровождается сильными болями и может привести к полному обездвиживанию человека. Чтобы этого не случилось, необходима серьезная реабилитация. Родители Жене помогали, как могли. По инвалидности ему от государства выдали тренажер, еще один купили на собственные деньги. В ход шли и подручные средства.
– Дома делаем все, что можем: зарядку, массаж. Наколотили всяких поручней. Муж искал длинные палки, без заноз, и сами делали из них поручни. Женя цепляется крючком и пытается так передвигаться. Где-то года 2 назад он начал пытаться ходить, еле-еле, согнувшись, голова до пола, и я его сзади держала. Сейчас уже намного лучше.
Помог реабилитационный центр. Там с Женей занимались не только специалисты по восстановлению двигательной активности, но и логопед-дефектолог, иглорефлексотерапевт, остеопат, психолог, коррекционный педагог. Благодаря реабилитации Женя может самостоятельно передвигаться на четвереньках, двигаться по поручням с упором на руки. Может сидеть сам, без опоры. А вот ходить без опоры – пока нет. Родители купили ему беговую дорожку, но она не специализированная и слишком быстрая для него, пока заниматься на ней он не может – падает.
Женя может сам надеть футболку, кофту, штаны, но носки не получается, потому что согнуться сам до конца он не может. И сейчас очень важно разработать мышцы до такой степени, чтобы Женя мог согнуться.
– Конечно, мы его «растягиваем», – говорит Ольга. – Сажаем на пол, муж сидит спереди, держит ему ноги. Я сажусь сзади, упираюсь ему ногами в поясницу и давлю, как бы «растягиваю». Руки уже сорвали, он же большой. Да и сильный. Он качается сам. Руки-то накачал. Я говорю: «Женя, надо не только руки, но и ноги качать, чтобы начать ходить».
Жене необходим еще один курс реабилитации. Он должен помочь ему заново научиться ходить и разговаривать. Сейчас Женя пытается говорить, но пока его речь непонятна.
– Логопед пришла, стала разговаривать с ним, загадывает загадки – он говорит ответы, начинает пословицы – он заканчивает. Минут 15 поработала с ним и ушла к соседу, который лежал на противоположной кровати. Женя и за того все ответил. И вот минут 15 говорил связно и четко, а потом речь снова пропала. И через год еще на пять минут «включилась», – рассказывает Ольга.
Мама Ольга верит, что реабилитация поможет, ведь потенциал есть. Однако на второй курс, намеченный на середину января, у семьи, живущей на небольшую зарплату отца, денег нет. Но у 26-летнего парня впереди вся жизнь! Ему надо ходить и говорить так, чтобы его понимали. Он должен вернуться к полноценной жизни. И если и не получится работать в ГБР, то научиться самому себя обслуживать и найти посильную работу (а именно этого и хочет Евгений) вполне реально. Давайте ему поможем!
Фото Ольги Никуленок и из семейного архива
Фонд «Правмир» помогает взрослым и детям, нуждающимся в восстановлении нарушенных или утраченных функций после операций, травм, ДТП, несчастных случаев, инсультов и других заболеваний, пройти реабилитацию. Ведь это самое важное в любой сложной ситуации – не сдаваться. Вы можете помочь не только разово, но и подписавшись на регулярное ежемесячное пожертвование в 100, 300, 500 и более рублей.
Перейти на страницу сбора на сайте фонда
© 2009-2020, «Христианство, православие». Все права защищены.
При копировании материалов прямая открытая для поисковиков гиперссылка на fond-sovest.ru обязательна. 
* XML, HTML