5
Два месяца назад в Забайкалье произошло самое сильное наводнение в новейшей истории региона. Буквально на глазах из берегов вышли реки, мощным потоком снося заборы, размывая дороги и руша мосты. Люди хватали документы и забирались на крыши, животные захлебывались в мутной пучине. Край, где ежегодно бушевали пожары и спасатели не были готовы к воде, буквально утонул. Первыми на помощь жителям пришли добровольцы во главе с настоятелем храма апостолов Петра и Павла в Шилке Александром Тылькевичем.
– В воскресенье, 8 июля, мы возвращались с кладбища. Смотрим с горки, река разливается. Приезжаем домой, звонят друзья: «В городе наводнение». Муж пошел посмотреть. Мы даже не подумали, что нужно спасаться самим. Я еще полы помыла. На всякий случай достала зимние вещи из-под дивана, убрала повыше, – рассказывает жительница Шилки Татьяна Юринская. – Вдруг слышу, под полом зажурчало. Потом смотрю, тяжеленная крышка подполья бульк – и всплыла. Я запаниковала, глянула в окно, везде уже была вода. Давай мешки с продуктами из кухонного уголка вытаскивать и на печку закидывать, мы только-только закупились.
Фото: Ксения Зимина / chita.ru
Тут из входной двери стало просачиваться. Муж прибежал, а в дверь войти не может, пришлось в окно лезть. Мгновение, и в комнатах воды по щиколотку, по колено. Двухметровый холодильник упал на бок. Мы его ставим, а он опять падает. В суете у меня утонул телефон, связи нет.
В какой-то момент я вспомнила, что не умею плавать. Поставила табуретку на кухонный стол, залезла и заплакала…
Так на одном дыхании Татьяна рассказывает о первых часах наводнения. Вода ушла, а случившееся до сих пор переживается и осмысливается. И если в первые часы кинулись спасать вещи, то теперь благодарят Бога, что остались живы. Жалко куриц, все 9 несушек и 11 бройлерных цыплят погибли.
– Поняв, что двор и окрестности в воде, муж пригнал надувную лодку, и мы уплыли к соседям. Там пересидели на крыше, дождались грузовика МЧС, который увез нас в сухую часть города, в детский сад, где был организован временный пункт пребывания. Картина страшная. Люди мокрые, кто ребятишек к себе прижимает, кто собак, кто вещи.
Фото: siberian.mchs.ru
Многие успели схватить только документы. В первые дни там ночевало человек 120, на детских матрасиках, промерзшие, без электричества, чай кипятили на костре. Кто-то приносил носки, еду, воду. Периодически плавали домой караулить, боялись мародерства. Позже там выставили охрану сотрудники Росгвардии, мы немного успокоились.
Когда откачали воду, Юринские вернулись домой. Единственной сухой вещью оказался матрас в спальне. Кровать, всплывая, каким-то чудом повисла на тумбочках и не дала ему намокнуть. Первое время жили так: просыпаются, не вставая с кровати надевают болотники и ходят по дому. От воды все разбухло, стиральная машинка и плита отказали. Холодильник удалось починить. За время наводнения налетело несметное количество мух и комарья. Вывести их не получается до сих пор.
После оценки комиссии помещение признано непригодным для жилья. Семье выдали сертификат на приобретение нового. Но когда это произойдет, никто не знает. Скорее всего, зиму придется как-то продержаться. В огороде выжил только укроп, остальные посадки смыло.
– Самое обидное: мы только год назад провели воду, сделали канализацию, полностью поменяли полы, купили новую мебель. Нам с мужем до пенсии пять лет осталось. Радовались, что подготовились, больше ничего брать не надо. А теперь все с нуля.
Единственный пострадавший мост через Кию, который восстановили
Татьяна Анисина спасала от наводнения не только свой дом, но и работу. Ее конный клуб «Атаман» располагается прямо во дворе.
– Когда начала прибывать вода, мои лошади паслись за оградой, – вспоминает Татьяна. – Я загнала их в конюшни, думаю, там повыше, туда вода точно не зайдет. Но уже через час во дворе было по пояс. Я забежала в конюшни, накинула старую робу и начала выводить животных. Они ерепенятся, не идут. А по двору уже бурное течение, муж даже одеться не успел, повел коней через Балябинский мост, на ту сторону, где сухо. Только прошли, как переправу смыло.
Лошадей переправляют на сухое место. Фото: Татьяна Анисина
Десять дней мы всей семьей сидели на втором этаже дома. Вниз спустили лестницу, к ней была привязана лодка. Ночами дежурили на окошках с фонарями – ждали второй волны. Насосные станции затопило. Друзья и родственники привозили нам питьевую воду и еду.
Так как у нас на цокольном этаже гараж, затопило только его – разрушило бетонные стяжки, подмыло фундамент, но на первый этаж дома вода не дошла. В итоге, согласно закону, никакие компенсации нам не положены, так как предметы первой необходимости – чайник и холодильник – целы.
Вода вокруг конного клуба “Атаман”. Фото: Татьяна Анисина
Не попала ни под какие программы помощи и семья заместителя главы администрации Шилки Елены Шайдуровой. Ее дом хоть и стоит между двумя мостами, которые снесло водой, но тоже достаточно высокий.
– У нас подмыло фундамент, разрушило все подушки основания, балку разломало как спичку, – говорит Елена. – С таким фундаментом жить нельзя, дом требует ремонта, но по закону нам ничего не положено, так как в жилом помещении воды не было.
Мы знали, что наводнение возможно. Но не могли даже представить его масштабы.
Когда поняли, что это катастрофа, и выскочили на улицу, по ней уже в панике бежали люди. Вода шла валом и вымывала все на своем пути, грязная, холодная. Было ощущение полной беспомощности перед стихией.
Мы пытались что-то сделать: загораживали железными листами ворота, но все было бесполезно.
Ночь с 8 на 9 июля мне никогда не забыть. Никто не спал, мы забрали соседей, у них вода стояла в доме. Ни питьевой воды, ни света не было, делились хлебом, едой. Мне показалось, что наводнение – это как война: вот оно пришло, и все, ты должен что-то делать. У нас вокруг частный сектор, канализация автономная. Там, где она была пустая, многотонные бетонные емкости, из которых она состоит, как пробки вылетали из-под земли со страшным звуком. Зрелище страшное.
Мост через Кию
Наш Чапай-городок (район Шилки, который пострадал больше остальных) вообще оказался изолированным. И понимание, что ты никуда не выберешься и к тебе никто не попадет, морально очень давило. А если врач понадобится или в больницу кому-то?!
Оставалось только молиться. Нам, я считаю, Господь помог и то, что наводнение случилось днем, а не ночью. Иначе жертв было бы не избежать.
По словам Елены, в этот критический момент у людей обострились все качества. Добрый все бросил и пошел спасать, трусливый убежал, наглый пытался воровать у соседей, тщеславный – нажить себе славу. Были люди, которые молча взяли лопаты и пошли откапываться, понимая, что это стихия. А были те, кто искал виноватых, сидел и ждал, что кто-то другой ему поможет.
Тонушие забайкальцы, к которым добрались добровольцы
Людей о наводнении никто не предупредил. Хотя еще 6 июля местные синоптики объявляли о штормовом предупреждении по Забайкальскому краю. А 8 июля гидрологи впервые предупредили о начавшемся разливе Читинки. За несколько часов до прихода воды МЧС разослало эсэмэски о том, что ожидается «выход воды на пойму с подтоплением сельхозугодий».
Но ведь люди живут не на сельхозугодьях, а в селах и городах, поэтому никто особо не волновался. А на самом деле пришел четырехметровый вал воды, смыл мосты и дороги, перевалил через берегоукрепительные сооружения и залил города и села.
Первыми, кто пришел на помощь жителям, оказались волонтеры во главе с настоятелем храма апостолов Петра и Павла в Шилке Александром Тылькевичем.
«Если бы не батюшка, без жертв, возможно, не обошлось бы», – так считают все, с кем удалось поговорить.
Отец Александр был первым, кто рассказал всему миру о том, что Забайкалье, и Шилка в частности, терпят бедствие. В то время как местным журналистам запрещали говорить об истинном положении вещей, его квадрокоптер с первых часов наводнения снимал тонущие улицы. Буквально на ходу священник с сыном монтировали кадры видеосъемки, и уже вечером 8 июля первый фильм о наводнении появился в YouTube.
После этого в Шилку прибыло МЧС. В конце фильма отец Александр разместил счет для перечисления средств пострадавшим. Так люди начали получать первую помощь: питьевую воду, еду, теплые вещи. Чуть позже к помощи присоединился гуманитарный спецназ Союза добровольцев России.
По словам руководителя Калининградского отделения Союза добровольцев Виктора Романова, вопрос – ехать или нет, даже не обсуждался.
– Я прилетел в Читу 16 июля, Забайкалье тонуло уже седьмой день. На территории был введен режим ЧС. Работы шли по Читинскому и Ингодинскому районам, а то, что творилось в Шилке и Нерчинске, было пущено на самотек и особо не афишировалось.
Виктор Романов
Именно поэтому там инициативу в свои руки взял настоятель храма священник Александр Тылькевич. И то, что Шилка не утонула окончательно, в том числе его заслуга. Я уже работал на подобных ЧП в Амурской области, в Хабаровском крае и Алтайском крае и могу сказать, что слаженной работы МЧС и властей в Забайкалье в первые дни наводнения не было.
Но нужно отдать должное губернатору Забайкальского края Наталье Ждановой, которая, видя всю ситуацию, доверила эту работу добровольцам. Нам удалось собрать очень сплоченную и дружную команду, для которой главным было – оперативно помочь людям.
Вскоре я познакомился с отцом Александром Тылькевичем, и мы стали работать вместе.
Фото: Виктор Романов
На одной из пятиминуток батюшка с добровольцами разложили карту Забайкалья и подняли вопрос – а что с севером? Если в Чите, Шилке и Нерчинске удалось хоть как-то стабилизировать ситуацию, то что творится на севере края, не знал никто.
На третий день наводнения оттуда пешком пришел ключарь Нерчинского кафедрального собора отец Роман. И рассказал, что люди отрезаны от мира, мосты размыты, связи нет, сообщения по дороге тоже. Туда прилетал вертолет, но покружился, не смог сесть и улетел обратно. Три деревни: Кыкер, Тунгокочен и Акима – это около 2 000 человек, уже несколько дней без питьевой воды и поставок продуктов.
В доме у батюшки добровольцы обсуждают будущий поход
Было решено пробираться на север на лодке.
– Я не мог сидеть спокойно, – рассказывает отец Александр, – там же мои прихожане, мы регулярно ездим туда на службу. Где-то есть свои храмы, где-то используем передвижной храм на колесах – переоборудованный ГАЗ-66. И получается, что про них просто забыли.
Искать виноватых было некогда, надо было действовать. Учитывая, что к наводнению не был готов никто, плыть нам было не на чем. Я попросил друга-предпринимателя о помощи, он продал в полцены резиновую лодку и мотор.
В лодке
Мы загрузились в нее впятером. Взяли, сколько смогли, гуманитарки и отправились по Нерче. Река северная, местами очень бурная, с порогами, приходилось часто выходить и идти пешком вдоль берега. Добирались три дня. Когда дошли до Кыкера, ужаснулись – берега были просто срезаны. Тишина, праздно шатающийся народ. У людей утонула мебель, лопнули печки. Там и так все очень скромно живут, а стало вообще жутко.
Вот что оставалось от печек после наводнения. Фото: Виктор Романов
Раздали помощь, оценили ситуацию – и домой. На обратном пути обнаружили, что к поселкам прокладывают дорогу. Сто лет такого не было, только вертолетами летали, и мы на вездеходах ходили. Совпадением это не назовешь, десять бригад просто стахановскими методами работали. Не зря затеяли этот поход, хоть и денег угрохали уйму, но результат-то налицо.
Виктор Романов пробирается к затопленным домам
О том, как спасала свою деревню Кибасово, рассказала глава сельского поселения Мирсановское Светлана Абрамова. Из 274 домов лишь частично пострадал 21 и затопило 6 огородов.
– Я там дневала и ночевала, – рассказывает Светлана Федоровна. – Как только узнала о наводнении, сказала мужикам: «Сядьте, я знаю, что делать». Мы разработали план: каждый час делали метки и выставили возле них дежурных. В самом высоком доме организовали наблюдательный пункт. Заранее предупредили знакомых предпринимателей, у кого была техника, чтобы были начеку. Семьи с маленькими детьми вывезли в соседнюю деревню. Когда вода уже шла, делали насыпи.
Глава Мирсановского поселения Светлана Абрамова
Я с людьми беседовала, успокаивала, каждый дом лично обошла. Люди, конечно, были в шоке. Мы оперативно запас воды и гуманитарной помощи привезли, прививки людям сделали. Трактористы выкопали ров и увели воду мимо села. Но не расслаблялись долго, ждали новой волны.
Лишь на третий день я почувствовала, что физически больше не могу. В принципе мы в район только за водой и обратились. Могли вообще обойтись своими силами. Но мне было важно, чтобы мою территорию включили в режим действия чрезвычайной ситуации. Так люди получат выплаты.
По словам отца Александра, нынешнее наводнение – это аномалия. Вода шла не только из рек, но и из-под земли. Поднялись грунтовые воды, и многих затопило именно ими. До сих пор в регионе идут разбирательства – положена ли материальная помощь тем, кто пострадал от грунтовых вод.
Батюшка показывает куда дошла вода
Когда схлынула основная волна, власти выделили средства на санитарную обработку – три таблетки хлорки на туалет. Этого катастрофически мало. Есть опасность эпидемии. В домах, где была вода, сейчас растет грибок, избавиться от которого очень сложно, а жить с ним – вредно для здоровья.
До сих пор нет мониторинга, кому выдаются первоначальные 10 000 рублей. Их получают те, у кого утонул, например, чайник, а те, у кого вымыло фундамент – нет.
Те, чьи дома признаны непригодными для жизни, сертификаты на новое жилье получили, а когда будет само жилье – неизвестно.
В Шилке из пяти разрушенных мостов восстановлен только один. В час пик там собираются пробки. По остальным, там, где есть хоть какая-то целая балка, прокинуты доски, и дети ходят в школу по ним, балансируя над рекой. Из-за всего этого социальная напряженность в крае до сих пор очень высокая. Кроме того, по неофициальным данным, в районах затопления резко увеличилось количество бронхолегочных заболеваний, от простого ОРЗ до пневмонии, которая никак не проходит.
Отец Александр идет по доскам, по которым и дети ходят в школу
– Мы испытали это на себе, – говорит Виктор Романов. – Когда заходишь в пострадавший дом, который уже покрылся грибком, через пять минут у тебя начинает разрывать носоглотку.
В регионе вот-вот наступит зима. А в земле осталось все, что принесла вода: фекалии из частных туалетов, остатки скотомогильников. Если это вовремя не обработать – весной жди эпидемии. В Чите, например, до сих пор предупреждают население, чтобы воду из водопровода перед употреблением кипятили дважды. На всякий случай.
Мост через Кию, выломано основание
В Забайкальском крае живет около 1 миллиона человек. По официальным данным, пострадало около 2000 жителей. По неофициальным – около 20 000! Размыло 50 мостов. Только на восстановление инфраструктурных объектов нужен 1 миллиард рублей, 700 миллионов – на ремонт и строительство новых мостов.
Светлана Хустик
Фото автора, священника Александра Тылькевича и Виктора Романова
© 2009-2020, «Христианство, православие». Все права защищены.
При копировании материалов прямая открытая для поисковиков гиперссылка на fond-sovest.ru обязательна. 
* XML, HTML