4
В распоряжении «Правмира» оказались аудиозаписи воспоминаний молодого послушника монастыря Оптина Пустынь, относящиеся к началу 1990-х годов. Очевидцы описываемых им событий подтверждают их достоверность.
Послушник Роман – он постоянно крутился в храме, ставил свечки, поправлял лампадки. Однажды во время богослужения клирос пропел стихиру: «Придите, празднолюбцы вси и чистоты рачители». Протирая руки тряпочкой, неспешно подойдя ко мне, Роман спросил, хитро прищурив глаза: «А кто это празднолюбцы?» Категорически махнув головой, я ответил: «Вси». – «Ах, вот оно как!»
***
Отец Илиодор – этот иеродиакон любил демонстрировать широту своих вокальных возможностей: то он рычал на низких нотах перед чтением Евангелия, то забирался под самый потолок своих голосовых возможностей, например, на литии во время утренней, и кричал так громко, что начинали дребезжать стеклянные подвески паникадила. Тогда он с удовлетворением оглядывался на еще подрагивающую люстру. В громогласности и широте диапазона отцу архидиакону не было равных. Перекричать его мог только отец Трифон, и то в короткое время своей гиперактивности.
Но вот к нам в обитель прислали на исправление московского иерея с Афонского подворья. Это был человек с нестабильной психикой, вспыльчивый, неуравновешенный, склонный ко всякого рода чудачествам. Раз они вместе с отцом Илиодором служили литургию, и когда отец диакон внушительно на очень низких нотах возгласил: «От Луки святаго Евангелия чтение», из алтаря ему прилетело на тон ниже: «Вонмем». Отец Илиодор сразу сник и уже нормальным голосом зачитал дневное Евангелие.
***
Не знаю, почему так сложилось, но я терпеть не мог общественных мероприятий, начиная с чина о панагии и кончая общими послушаниями вроде уборки картофеля или сенокоса. Как-то проходя мимо, увидел отдыхающую на сеновале братию, четверо или пятеро священнослужителей удобно развалились на копнах сена, а отец Зосима с выражением и в лицах читал «Тараса Бульбу».
***
Иеромонах Зосима проживал в городе Калуга, там работал таксистом, затем был рукоположен в иереи, после этого принял монашество. Это был огромный человечище, почти полностью седой, с длинной бородой. Нес скитское послушание, иногда приходил в монастырь и кричал на клиросе. Запомнилась его одна проповедь, я знал, что он к ней тщательно готовился, в качестве руководства использовал настольную книгу священнослужителя. И вот настал его час. Проповедь была о смерти и участи праведников и грешников.
Небольшой кусочек проповеди я запомнил почти дословно: «Смерть грешников люта. А вот праведник с улыбкой жил, с улыбкой помер. Душа отлетела, улыбка осталась».
Мы от смеха просто расползлись по клиросу, особенно эти устрашающие интонации: «Смерть грешников люта!» – и грозный взгляд поверх очков.
***
Как-то отец Зосима заболел, вроде ангиной. Я решил его навестить, взяв с собой небольшой сбор из трав. Отец Зосима встретил меня неприветливо: «Тебе чего?» – просипел он мне. «Вот, – говорю, – ромашку принес». – «Какую ромашку? Скажи Илариону, чтобы он принес мне спиртное». На этом посещение закончилось.
***
Отец Федор еще до монастыря много лет священствовал, он был хорошим травником, и вся его келья была буквально завалена различными вениками. Как-то случилось, что он упал и сломал руку. В Козельске в военном госпитале установили перелом со смещением и предложили ему то ли вправить перелом, то ли снова ломать руку. Но отец Федор категорически отказался, несмотря на то, что врачей поддержал схиигумен Илий, настоятельно рекомендуя последовать их советам, на что отец Федор ответил, что будет лечиться травками. Рука срослась нормально, и в дальнейшем отец Федор не высказывал никаких жалоб.
Он очень любил беседовать на тему фитотерапии и помогать страждущим. Как-то раз мы шли с отцом Федором вдоль стен монастыря и наткнулись на небольшой куст цикория. Тогда я совершенно не разбирался в травах, поэтому на игривый вопрос отца Федора: «А это что за растение?» – помедлив, ответил – василек. Отец Федор, выпучив глаза, чуть не задохнулся от возмущения, потом он многим пересказывал эту ситуацию, заканчивая фразой: «Представьте себе, василек!»
У меня некоторое время в монастыре были проблемы с сердцем, и отец Федор всячески пытался мне помочь. Как-то вечером он воодушевленно постучался в дверь моей кельи. Потрясая небольшой книжицей, он торжествующе сказал: «Вот нашел! Когда никакие средства не помогают, рекомендуют вот это», – и протянул мне тыквенные семечки. «Ну, – подумал я, – не выздоровею, хоть погрызу чуть-чуть».
***
Случилось мне нести послушание в трапезной дежурным во время обеда. Каждому присутствующему полагалось по одному куриному яйцу, и оно лежало возле тарелки. Когда трапеза уже началась, ко мне подходит помощник повара и объясняет ситуацию, а именно что могут попасться протухшие яйца, и чтобы я шел и персонально каждому из братии об этом объявил. Но я ответил в стиле: «Тебе надо, ты и говори». Этот послушник Сергий Мороз так и сделал.
В конце трапезы меня подзывает монах Силуан и извиняясь говорит: «Слушай, я не знал, что это яйцо протухшее, и я его съел. Можно мне нормальное?»
Кивнув головой и внутренне хохоча, я пошел на кухню и пересказал наш разговор послушнику Сергию. Ничтоже сумняшеся он вручил мне яйцо. Вот такой цирк.
***
Закончу я эту тему совсем не веселой историей. Весной 1991 года из монастыря был выгнан иеродиакон Серафим – за что, толком непонятно, но вполне вероятно, за подозрения в связях с представительницами женского пола. Это был человек исключительной душевности, почти слепой, он, обладая прекрасным голосом, иногда регентовал на клиросе. Если он служил всенощную или утреннюю службу, ему обычно поручали кадить храм на девятой песне. Когда он мелодично возглашал: «Богородицу и Матерь Света в песнех возвеличим», – отец Феодосий хватался за сердце и в восхищении шептал: «Да что же он делает!» Отец Серафим был молодым человеком, вряд ли ему было более 30 лет, вокруг него крутились паломницы, которых он, видимо, наставлял.
Почему я считаю возможным неправильность его изгнания? Уже значительно позже был похожий случай с иеродиаконом Иларионом, когда вне богослужения в храме к нему стала приставать одна из постоянно живущих возле монастыря женщин. Он с ней обошелся весьма грубо и, видимо, обидевшись, она оклеветала отца Илариона. Отец Венедикт не стал разбираться, он вызвал иеродиакона и сослал его в Пафнутьев-Боровский монастырь.
Источник аудио – страница монаха Рафаила «ВКонтакте»
Набор текста – «Правмир»
© 2009-2020, «Христианство, православие». Все права защищены.
При копировании материалов прямая открытая для поисковиков гиперссылка на fond-sovest.ru обязательна. 
* XML, HTML