4
Один из основателей и долгое время директор прогимназии № 1733 – ныне начальной ступени гимназии № 1514. Руководитель организационно-инфраструктурного направления Центра разработки образовательных систем «Умная школа».
Елена Вячеславовна Гусева
Когда я работала директором прогимназии, ко мне приходили родители, которые говорили: «Не надо ни воспитывать, ни социализировать наших детей, мы сами все это сделаем, дайте им знания». Но мне кажется, что ресурсов только семьи для того, чтобы ребенок мог качественно жить и достигать своих целей, недостаточно.
Почему? Ребенок должен научиться взаимодействовать с другими для достижения совместного результата. У нас в семьях один-два, максимум три ребенка, и не каждая семья может увлечь даже этих троих детей одновременно полезной для них всех задачей, поставить им общие цели. Для этого родителям надо обладать определенными навыками, а я не думаю, что они есть у всех родителей.
Семья может дать любовь, семья очень сильно влияет на личностные результаты развития ребенка, на то, какой он станет личностью, а сделать так, чтобы ребенок овладел значительной частью предметных, метапредметных, коммуникативных компетенций и социальных навыков — это все-таки задача школы.
Семья обеспечивает некий общий стиль жизни для своих детей. А школа может обеспечить разнообразие этих стилей для того, чтобы ребенок знакомился и научался взаимодействовать с разными людьми, с людьми из разных социальных групп, с разным личным и жизненным опытом.
В последние годы, когда я работала в школе, Московский центр качества образования ввел диагностику для детей, которые пришли в первый класс. И эта диагностика на протяжении двух или трех лет, которые я застала, показывала всегда одно и то же: что в школу, особенно в нашу, 1514-ю, приходят гораздо более интеллектуально развитые дети, чем несколько лет назад, но у них снижен и не соответствует возрастным возможностям уровень социально-личностного развития.
Первоклассники не умеют устанавливать контакт с другими детьми и учителями, не умеют взаимодействовать с ними, не понимают, как позиционировать и вести себя в группе, даже не пытаются управлять своими эмоциями и своим поведением в социуме, не умеют проигрывать, не умеют выигрывать — так, как это делали их сверстники еще несколько лет назад. И это сейчас общая беда.
Я однозначно считаю, что это плохо и что семье этому надо уделять внимание до того, как ребенок пошел в школу. Все-таки школа — это этап, когда от ребенка уже требуются некоторые умения по взаимодействию, и они должны быть сформированы раньше. А теперь школа, которая прежде не занималась базовым формированием этих навыков, вынуждена ими заниматься, компенсируя весьма специфические пробелы в семейном или дошкольном воспитании сокращением времени, отведенного на освоение учебных программ.
Фото с сайта school-box.ru
Главная проблема в отношениях между родителями и школой сегодня — разрушено доверие. Сегодня родитель приводит ребенка в сад и говорит воспитателю не «Здравствуйте, мы сегодня прекрасно выспались, у нас высокая активность», а: «Так, посмотрите при мне — ни одного синяка, видите? Если вечером я получу ребенка с синяком, вы закончите день в прокуратуре». И в школе приблизительно так же.
Но для нормального ребенка, познающего мир, активно двигающегося и взаимодействующего с окружающим пространством и другими детьми, синяки — обычное дело. А если школе и детскому саду поставить главной задачей — обеспечить отсутствие синяков (сохранность здоровья важна, поймите меня правильно, но всему должна быть мера), тогда учитель или воспитатель просто обложит ребенка ватой и положит на кровать для сохранности, и этому ребенку в саду и школе ничего делать не дадут.
Почему сегодня в детских садах воспитатели предпочитают, чтобы все дети сидели и смотрели мультики вместо того, чтобы свободно играть? Да потому, что это самое безопасное дело: сидят себе и смотрят на экран. А если они начнут играть, как-то иначе взаимодействовать с другими детьми, они могут столкнуться, пораниться, получить пресловутый синяк — ведь дети учатся двигаться и координировать себя в ограниченном пространстве.
Поэтому очень важно доверие родителя к тому профессионалу — учителю или воспитателю, — к которому он приводит своего ребенка. Мне кажется, что это важнее всего. А оно сегодня разрушено.
Еще одно наблюдение: посмотрите на родителей в классе — они никак не могут между собой договориться, надо ли устроить детям общий праздник, стоит ли приносить сладкое угощение в день рождения, заказывать ли автобус для поездки в музей или поехать на общественном транспорте… Но если родители не могут договориться, то мы никогда не научим договариваться детей. Нужно, чтобы родители понимали: хотите, чтобы ребенок хорошо овладел новыми для себя социальными компетенциями — постарайтесь владеть ими сами. Без этого, чего бы ни делали учитель и школа, мало что получится.
Безопасность — это моя сегодняшняя боль, потому что я понимаю, что все, что обеспечивает ребенку развитие, несет достаточно большие риски для его здоровья, и найти баланс очень сложно. Он может быть найден, но только при взаимном доверии, когда родитель понимает, что педагогический работник сделает все, чтобы уберечь его ребенка от травм, но все же полезно иногда дать ребенку определенную степень свободы для того, чтобы он самостоятельно произвел какие-то действия, может быть, рискованные, но научающие.
Сегодня об этом говорят педагоги во всех странах мира — пока на уровне закона жестко прописано, что учитель или воспитатель ответственен за жизнь и здоровье детей, педагог будет стремиться как можно лучше исполнить это требование и буквально «обложить детей ватой». Или будет действовать на свой страх и риск, а это очень трудно. И об этом надо думать и договариваться взрослым, в первую очередь потому, что у нас все СанПиНы, инструкции, правила, по которым сегодня живет школа, содержат избыточные требования к безопасности, которые нивелируют многие образовательные возможности школы, на мой взгляд.
Выбирая, в какую школу отправить ребенка в первый класс, я бы смотрела, наверное, на следующие позиции.
Первое — это среда школы. Вы входите в здание, и вы должны понять: эти помещения, это пространство, что будет окружать вашего ребенка, будет ли это все ему хоть как-то принадлежать, сможет ли он здесь найти свое место, вкладываться в него, изменять, подстраивать под себя?
В нашей школе посетителей встречали на входе стеллажи с детскими творческими работами. И первое, что делали новые дети, когда приходили к нам знакомиться, — они шли к этим работам, рассматривали их, им было интересно, они понимали, что это делают такие же дети, как они сами, может, на год-другой старше, и что они тоже смогут сделать подобные работы и их выставить, показать друзьям, родителям. Когда ребенок попадал к нам в школу, он видел: это место, которое может меня поддержать, предъявить меня миру со всеми моими талантами и способностями, со всеми моими лучшими качествами. И это только один из способов для ребенка подстроить школу под себя, почувствовать себя в ней немножко хозяином, признать вторым домом.
А в большинстве школ у нас на входе — гимн России, флаг и портрет президента, безоговорочно утверждающие, что в этой школе хозяин не ребенок, а государство. Безусловно, государственной символике должно быть отведено подобающее ей торжественное место, но встречать ребенка школа должна по-другому — яркими фотоотчетами о поездках, экскурсиях, рассказом о том, как какой-то класс побывал в музее, трансляцией видеозаписей школьных концертов и других мероприятий — иллюстрированным рассказом о том, как и чем сегодня живет эта школа.
Родителям стоит подумать, насколько школьная среда дружелюбна к ребенку, насколько она ему комфортна. Есть ли куда ученику присесть вне класса, где поговорить с другом, почитать в тишине? Или в этой школе пустые коридоры-стрелы, по которым можно только бегать или перемещаться из кабинета в кабинет, желательно парами или строем, под руководством учителя?
Если в рекреации есть мягкая мебель, возможно, удобное кресло-мешок, на котором можно поваляться и отдохнуть, или невысокий столик для творчества или совместной работы, на дверях кабинетов висят фотографии классов, которые в них учатся-живут, а стены завешаны детскими работами — это однозначно среда, дружелюбная ребенку и привлекательная для него.
Фото: in-formatio.ru
Второе — я бы обращала внимание на то, как стоит ученическая мебель в классах. Если во всех кабинетах это фронтальные ряды парт, я бы не выбрала такую школу. А если в одном кабинете парты стоят фронтально, в другом — группами, в третьем — по кругу, в четвертом вообще есть только стулья, а парт нет, — я поняла бы, что в этой школе используются разные формы работы с детьми.
Для меня это был бы очень хороший показатель, потому что он говорил бы мне о разнообразии видов деятельности, предлагаемой в этой школе детям, а заодно и о том, что позиция учителя в ней не однозначна. Нет такого, что только учитель стоит у доски, во главе класса, активно вещает, управляет, манипулирует и самореализуется, а дети-исполнители внимают учителю, отвечают на его вопросы, читают учебник или выполняют упражнение в тетради — поскольку, если парты стоят фронтально, мало что другого можно сделать в таком классе.
А если в расстановке мебели в кабинетах есть разнообразие, значит, и учителя здесь взаимодействуют с учениками по-разному. Значит, дети могут работать в группах, парами, могут сделать что-то индивидуально и так далее. В 57-й школе всегда это прекрасно работало. Идешь по коридору во время урока и видишь — пара столов стоит в рекреации, здесь, не в кабинете, сидят двое учеников, над чем-то усиленно работают.
Кабинет открыт нараспашку, учитель их видит, но дети работают сами. Один — на полу, строчит самостоятельно в тетрадке — видимо, ему надо быть одному в процессе решения задачи. Другой присел за стол и сосредоточенно читает в тишине. А в кабинете шумно: учитель с детьми активно что-то обсуждают. Здесь в процессе занятия учтены индивидуальные потребности детей. Если ученик заскучает при фронтальной работе, то сможет проявить себя в групповой или в индивидуальной. Поэтому расстановка парт может многое рассказать родителю про систему обучения в школе.
Третье — я бы обязательно посмотрела расписание. Если оно составлено по старинке — четыре-пять-шесть уроков подряд, это одно. А мне, например, представляется очень важным, чтобы «началка» имела время для прогулок в течение учебного дня или хотя бы один-два урока в день проводила вне кабинета и здания школы.
Если бы я сейчас могла составлять расписание, я бы делала так: два урока отучились — прогулка, два урока отучились — следующий урок на улице. И так до пятого класса. И пусть дети будут заканчивать учебный день не в 13:15, а, например, в 14:45, пользы от этого им будет гораздо больше!
Или, если это экскурсия, как у нас часто бывало в утренние часы, я бы требовала, чтобы дети не просто ехали в автобусе, играя и общаясь, а чтобы они при этом что-то узнавали, чтобы была образовательная задача для каждого этапа выезда ребенка в музей. В автобусе можно сделать много всего. А сейчас, поскольку запретили возить маленьких на метро, они сидят в автобусах и бездельничают.
С одной стороны, это, конечно, удобно для учителя — посадил детей в автобус и отдыхай, но с другой — это учебное время, и оно должно расходоваться на учебу. И я бы сейчас задумалась об уроках вне школы, потому что каждое действие такой экскурсии может иметь серьезный образовательный потенциал, причем по разным предметам.
Фото с сайта oranges3.com
Я недавно побывала в Эстонии, они молодцы — хорошо совмещают советскую систему образования с новым опытом, который привнесли европейцы, и они очень увлеклись этой темой — урок вне школы. Если у них учитель начальных классов организует экскурсию, а в расписании стоит естествознание или английский язык, то предметники разрабатывают специальные задания по своим предметам, чтобы дети во время выезда из школы могли эти задания выполнять. Так уроки не пропадают — они происходят, только в другой форме и гораздо более насыщенные и результативные, чем те, к которым мы привыкли. Поэтому мне взглянуть на расписание было бы очень интересно. Если бы я видела, что оно составлено, как в моем детстве, как 40 лет назад, мне это было бы скучно, для меня это был бы минус.
Еще один важный момент при выборе начальной школы — это система оценивания. Я бы обязательно посмотрела, как школа аттестует детей, как она оценивает результаты, которых достиг ребенок.
Непременно стоит прочитать Положение о промежуточной аттестации — локальный акт школы, который обязан присутствовать на ее сайте и в котором написано, когда и как будет оцениваться учебная деятельность ребенка, какие отметки и за что будет выставлять ему учитель. Если это единственно и безвариантно пятибалльная система — мне было бы неинтересно отдавать ребенка в такую школу.
Всем известно единственное преимущество такой системы — она традиционна и понятна как ученикам, так и родителям. Но минусов у привычных всем двоек, троек и пятерок гораздо больше: примерность в оценивании результата, использование учителями двойки в качестве «кнута», а четверки и пятерки как «пряника», при этом настоящий прогресс ученика отметить невозможно: сделал в диктанте 30 ошибок — получал «2», допустил 10 ошибок — все равно «2», что сильно снижает мотивацию школьников.
А кто забудет клеймо, которым традиционно припечатывали в школе, а часто и на всю жизнь: этот троечник, этот двоечник, а этот хорошист или отличник? И не важно, что двоечник — первый в классе по физкультуре, троечник — невероятно талантлив в танцах и пении, а отличник — послушный исполнитель, но там, где идею нужно подать — «ноль без палочки». Именно поэтому я отдала бы предпочтение школе, которая ищет другие, более гибкие системы для оценивания достижений ребенка. Вот, например, если бы я увидела зачетную систему по одним предметам, а пятибалльную — по другим, или безотметочную не только для первого класса, но и для всей начальной школы — это было бы прекрасно.
Потому что я убеждена: в начальной школе любая отметка вредит, создает лишнее соперничество и оказывает психологическое давление больше, чем помогает, мотивирует и стимулирует. У нас в 1733-й два первых класса были без отметок, а в третьем и четвертом мы вынуждены были ставить их только потому, что должны были подготовить детей к гимназии, к кнуту под названием «двойка» и так далее. Это была вынужденная мера. А я бы, несомненно, ввела во всей «началке» безотметочное обучение. Дети прекрасно учатся без отметок. А оценивание может быть критериальным.
Я наблюдала, например, как блестящий учитель Ольга Анатольевна Самошкина на уроках сама разрабатывает с детьми критерии оценки. Что они вытворяют с первоклассниками, как изобретают эти критерии, по которым можно оценивать ту или иную работу, свой рисунок или рисунок друга, работу по математике или какой-нибудь диктант! Они придумывают тысячу и один критерий, по которым можно оценить работу. Более того, они не просто называют эти критерии — они потом начинают думать над тем, какие критерии действительно значимы при выполнении именно этой работы, а какие являются косвенными, побочными, по каким можно оценивать, а какие важны для достижения какой-то цели. И это первый класс! Им совершенно не нужны эти пятерки и четверки.
Мне очень нравится, когда школы вводят баллы, которые ребенок зарабатывает. И назначается общая сумма баллов, которую ребенок должен набрать для того, чтобы зафиксировать, что он добился запланированного образовательного результата. Пусть он получает эти баллы как зарплату, почему нет? Мне это кажется гораздо более интересным, актуальным и справедливым, нежели все эти наши пятерки и тройки.
И, естественно, я бы постаралась понять, есть ли в школе атмосфера доверия, какой стиль взаимодействия в ней — как встречает директор посетителей, как разговаривает с родителями, учителями, школьниками, как встречает вас учитель, довлеет ли он, не довлеет, предъявляет себя партнером или авторитарным лидером.
Мне кажется, что стиль взаимодействия важнее, чем конкретный человек с его умениями.
© 2009-2020, «Христианство, православие». Все права защищены.
При копировании материалов прямая открытая для поисковиков гиперссылка на fond-sovest.ru обязательна. 
* XML, HTML