3
Сокрушение о грехах занимает объемное место великопостных служб, создавая главные темы и настроения соборной молитвы. Но куда ведет это покаянное настроение? Что оно дает? Размышляет Владимир Лучанинов.
Остроумно пошутил Гилберт Честертон, сказав, что отрицающие первородный грех прогрессивные теологи, отрицают ту малую часть христианского учения, которая доказывается самой жизнью. И ни один человек не узнает, насколько он плох, – заметил Клайв Льюис, – пока по-настоящему не постарается стать хорошим.
Великим Постом христиане искренне желают стать лучше, и в этом своем желании на паутинах страстей обмякшей воли находят целые залежи лукавства. Поэтому, сокрушение о грехах занимает объемное место великопостных служб, создавая главные темы и настроения соборной молитвы.
Но куда ведет меня это покаянное настроение? Что оно мне дает?
На языке коучей, можно сказать, что дает оно мощный ресурс, психологи назвали бы его заумно, чем-нибудь вроде поворотного модуса к экзистенциальному. Отцы говорили просто – дар. Дар видения своих грехов.
Не самобичевания ради. Это выход на частоты всепрощающей и милующей Божественной любви. Христос сказал, кому много прощено, тот и любить может больше. И точно может. И если я настроился на эти частоты, я чувствую Его любовь, мне хочется жить, любить и молиться.
«Господи, видишь: хочу идти к Тебе, но буксую, падаю. И Ты поднимаешь меня из пыли. Мне трудно уважать людей, если только замечу их злобу и мелочность, лживость и трусость. А Ты, Господи, сколько же этого видишь Ты во мне, но продолжаешь меня любить. И я так благодарен Тебе за эту любовь! Мне кажется часто, что я безнадежен. Но Ты, Господи, веришь в меня, и только эта вера дарит мне надежду!»
Ресурс, модус, настройка и тем более дар – не просто состояние, это обретение, которое человек усваивает, двигаясь в верном направлении.
И больно, если настроение, призванное вдохновлять, напротив, плющит к земле лицом, да так, что через грунт видны глубины ада. Ведь в Церковь приходят разные люди, иногда в тяжелых состояниях и переживаниях, мучимые страхами, тревожные, мнительные, зависимые, с искаженным чувством вины. Кому-то не обязательно пытаться стать хорошим ради понимания своей поврежденности. Он и так всю жизнь в себе несет скрытую установку: «Я плохой, меня невозможно любить, чтобы меня полюбили, я должен вести себя идеально и получать пятерки». И грех – этот единственный доказуемый факт христианского учения, становится для такого человека фактом навязчивым. Ведь грехи – это совсем не пятерки, не хорошее поведение. «И как же Бог может любить такого нечистого как я?»
В центре жизни такого человек вместо сочетающего с Отцом Христа может оказаться манипулирующий чувством вины лжестарец или даже обычный священник.
Только в глазах этого человека он не будет обычным, не будет предстоятелем, наставником и «точию свидетелем». Он станет романтизированным героем сакрального пространства, открывающим волю Божью, и тем самым снимающим тревоги и страхи ошибок, жрецом, имеющим власть прощать и разрешать от греховности. «Столь ненавистной мне и Богу».
И древние отцы, писавшие покаянные молитвы и составлявшие службы, были слишком на нас непохожими. Да, это точно. Они имели куда более здоровую и цельную психику, и душа в душу жили с Христом.
Иоанн Златоуст говорил, что Бог для того нас создал, чтобы сделать участниками вечных благ, чтобы даровать Небесное Царство, а не за тем, чтобы за грехи и ошибки ввергать в адские глубины. Ад не для нас, – говорил он, – ад для дьявола.
И Сам Бог, – писал Исаак Сирин, – не хочет искать причин для наказания, Он всегда и везде ищет любую причину для нашего оправдания. Все наши грехи – это всего лишь малая капля в море Его любви.
Видение своих грехов святые называли даром. Потому что он открывает не бездну падения, а бездну необъяснимой, бескорыстной, нелогичной и всепокрывающей любви Бога.
И это самый главный и мощный ресурс духовной жизни.
Замечательно сказал отец Роман Матюков: «С некоторых пор для меня слово «верующий» стало обозначать не того, кто верит, что Бог есть, а того, кто всей душой верит, что Он его любит. Любит без предварительных условий и в любой степени падения»
Плакать не плохо, пока ты плачешь, – сказал как-то лев Аслан девочке Люси, – но рано или поздно слезы заканчиваются и тогда надо решать, что же делать.
Слезы о грехах смывают пелену с глаз, чтобы человек увидел не мертвую проекцию священных страхов, а Живого Бога. Любящего и прощающего. Вновь увидел и вновь уверовал.
© 2009-2020, «Христианство, православие». Все права защищены.
При копировании материалов прямая открытая для поисковиков гиперссылка на fond-sovest.ru обязательна. 
* XML, HTML