14
Что изменилось в подходе к клонированию человека за двадцать лет и почему нам больше не нужны эмбрионы для того, чтобы спасать человеческие жизни, рассказывает научный журналист Алексей Паевский.
Алексей Паевский
Ровно 20 лет назад, 12 января 1998 года 24 страны, входящих в Совет Европы, утвердили Дополнительный протокол к Конвенции о защите прав человека и человеческого достоинства в связи с применением биологии и медицины, касающийся запрещения клонирования человеческих существ, тем самым положив начало законодательным международным актам о запрете клонирования человека. К тому времени клонирование человека уже было (и остается) уголовно наказуемым в некоторых странах.
Вообще-то, мы все видели клоны человека: субъекта с точно таким же генотипом, как и у другого. Это однояйцевые близнецы. Это, кстати, немного разные по фенотипу люди – у них, естественно, разные личности и характеры, может отличаться расположение родинок, немного иной рисунок папиллярных линий на коже…
Что же касается настоящего клонирования, то впервые его смог осуществить британец, сэр Джон Гердон в далеком 1962 году. Идея ученого была в том, чтобы проверить – хватает ли ядра обычной дифференцированной клетки (это любые клетки тканей нашего организма – клетка кожи, миоцит, нейрон…) для того, чтобы дать жизнь новому организму.
Эксперимент был достаточно прост: мы берем икринку шпорцевой лягушки, убиваем ультрафиолетом в ней ядро, затем берем головастика, из его кишечника выделяем клетку, из клетки – ядро, которое аккуратно подсаживаем в яйцеклетку. В итоге, если мы все аккуратно сделаем, с какой-нибудь сотой попытки у нас из этой яйцеклетки вырастет новый головастик, а из него получится лягушка – клон той самой лягушки, из головастика которой мы взяли клетку кишечника для своих опытов.
Сэр Джон Гердон
Ровно пятьдесят лет спустя Гердон за свои эксперименты удостоился Нобелевской премии по физиологии или медицине. И дело было не только в клонировании лягушки (потом добрались до овечки Долли, собак и даже лошадей)… Дело в том, что Гердон давал возможность клонировать человека – исключительно в медицинских целях. Любопытнее всего то, что одновременно с ним Нобелевку получил человек, который в 1962 году только родился, а в 2006 году сделал первый шаг к тому, чтобы клонирование человека стало нам не нужным. Но для начала надо немного разобраться с терминами.
Итак, в 1908 году наш с вами соотечественник Александр Максимов (к слову, его биография заслуживает отдельного рассказа) постулировал существование неких клеток, которые способны превращаться во все остальные клетки организма, и дал для них название – «стволовые клетки».
Стволовые клетки бывают разными – по своей возможности превращаться в другие клетки. Например, бластомеры – первые несколько клеток зародыша – это тотипотентные стволовые клетки, они могут превращаться в любую клетку, и из каждого бластомера можно вырастить отдельный организм. Дальше следуют плюрипотентные клетки, превращающиеся во что угодно, но не в плаценту, затем – мультипотентные, затем олигопотентные – и так далее до клеток-предшественниц.
Так из гемопоэтических клеток возникают клетки крови, из клеток-предшественниц нейронов – разнообразные нервные клетки нашего мозга и так далее.
Поэтому появился термин «терапевтическое клонирование». Хорошо известна проблема с донорскими органами и тканями. Точнее, две проблемы: орган надо ждать, и в любом случае возникает проблема иммунного ответа.
Заманчиво взять у человека одну клетку, клонировать этого человека до стадии нескольких клеток эмбриона, а затем выращивать из них нужные органы и ткани, которые будут человеку «как родные».
Но – тем не менее, мы клонируем человека, получаем жизнеспособный эмбрион и потом убиваем его ради новых органов («простое» клонирование человека, как мы поняли, не особо интересно – мы не получим того же человека, мы получим близнеца).
А теперь давайте вернемся ко второму нобелевскому лауреату 2012 года, Синъе Яманаке из Японии. Для любой клетки в нашем организме время течет так – из стволовой клетки в дифференцированную обратный путь невозможен. Однако японец сумел взять и получить из клеток кожи плюрипотентную стволовую клетку, способную многократно делиться и превращаться в любую клетку организма. То есть мы получили то же самое терапевтическое клонирование – но без клонирования. Нам не нужен эмбрион для того, чтобы получить материал для выращивания или даже печатания органов на 3D-принтере. Это был огромный прорыв.
Синъя Яманака. Фото: Arquivo/Kyodo
Конечно, технология нуждалась в доработке и таила в себе скрытую угрозу. Потому что в человеческом организме иногда появляются клетки, способные к неограниченному делению и перерождению. Они называются «рак».
Поэтому следующее десятилетие ушло на изучение потенциальных последствий и тщательную отработку методики «убийства плюрипотентности» в получившихся нужных нам клетках. Удивительно, но в последние годы была открыта и еще более головокружительная возможность – превращать одни дифференцированные клетки в другие – безо всякой плюрипотентности.
Печать органов на 3D-принтере. Фото: WIFM
Что это нам дает уже сейчас? Эксперименты по печати органов проходят во всем мире, например, не так давно в нашей стране для мыши напечатали действующий конструкт щитовидной железы.
В этом году, после более чем двухлетнего тестирования на обезьянах, начинается пионерский эксперимент по лечению болезни Паркинсона пересадкой выращенных из клеток кожи нейронов взамен погибших в так называемую черную субстанцию. И все эти эксперименты проводятся без клонирования человека.
Поэтому, вероятно, клонирование человека в ближайшем будущем станет возможным, но не очень нужным для науки и медицины. Создать полную копию человека с его сознанием клонированием не получится, а с тем, чтобы просто получить нового человека, пока, слава Богу, справляются обычные мужчины и женщины.
© 2009-2020, «Христианство, православие». Все права защищены.
При копировании материалов прямая открытая для поисковиков гиперссылка на fond-sovest.ru обязательна. 
* XML, HTML
