3
Тридцать лет назад в России возродилась профессия церковного архитектора – в СССР был впервые построен новый храм. Каждый год Русская Церковь открывает почти 1,5 тысячи храмов. Что происходит с современной церковной архитектурой, каким должен быть храм сегодня и станет ли он шедевром, рассказывает заслуженный архитектор России, член-корреспондент Международной академии архитектуры, председатель правления Гильдии храмоздателей Андрей Анисимов.
Андрей Анисимов. Фото Анна Гальперна
В конце 80-х – начале 90-х мы начали работать в области церковной архитектуры, не имея ни образования, ни представления о том, что это такое, обращались к разным стилям, экспериментировали. Но все поиски единого стиля современной церковной архитектуры могут быть перспективны, только если они основаны на каких-то исторических аналогах. Изучая огромное количество аналогов, мы найдем то, что впоследствии станет возможностью для движения вперед.
Сегодня же развития церковной архитектуры как такового нет, единый стиль не сформировался. Все конкурсы проектов, которые мы проводили, говорят о том, что авторы не ориентируются на традицию.
А развитие церковного зодчества в начале XX века закончилось на русском модерне. И абсолютно логично, что за основу проекта первого храма в СССР в 1988 году мой друг, архитектор Андрей Родыгин взял именно русский модерн и псковскую архитектуру. Введенский храм в селе Сухарево Белгородской епархии – это точное попадание в традицию.
Церковь Введения во храм Пресвятой Богородицы. Фото: sobory.ru
Маленький храм в Абрамцеве – церковь Спаса Нерукотворного – стал началом целого направления искусства – русского модерна. Мастера обратились к корням русского искусства, и это стало интересным обществу, превратилось в социальный заказ и начало финансироваться. Очень важно, кто меценат и есть ли он.
В то время лидерство в поиске национального стиля взяли на себя старообрядцы. Когда в 1905 году им дали возможность служить и строить храмы, они встали во главе нового стиля, начали привлекать мастеров самого высшего уровня – замечательных Бондаренко, Шехтеля и других. И русский модерн произвел революцию: если в XIX веке русский стиль не был почитаемым, то мастера начала XX века сделали его уважаемым во всем мире.
Церковь Спаса Нерукотворного в Абрамцеве. Фото: mos.news
Для меня вершина русского модерна – храм Марфо-Мариинской обители. Почему его выделяют среди остальной массы великолепных храмов? Он обращен к истокам нашей архитектуры – очень деликатно декорированным псковским храмам, собору Спаса на Бору в Московском Кремле. И для себя я выбрал абсолютно тот же ход, мои работы начала 1990-х связаны с русским модерном и поиском его современных форм. Мне за эти работы не стыдно, но с точки зрения развития церковной архитектуры — это не прорыв.
Церковь Рождества Пресвятой Богородицы в селе Надовражино, Московская область. Архитектор Андрей Анисимов, 2001 год. Фото: misha-grizli.livejournal.com
У любого архитектора есть заказчик, но нельзя сказать, что нам так везет, как великим архитекторам прошлого. Нет таких меценатов, нет помощи государства. По большому счету нет и глобального заказа Церкви на поиски нового. Стройное представление о том, что хочет Церковь, не сформулировано – мы все время встречаемся с отрывочными вкусовыми предпочтениями отдельных архиереев или настоятелей. И в основном идет заказ на реплики, повторения: заказчик хочет видеть еще один храм Покрова на Нерли, еще один собор Василия Блаженного. Но при этом мы понимаем, что и технологии другие, и такого финансирования нет, да и функционально задачи и требования другие.
Церковь Покрова на Нерли. Фото: Сергей Ершов / VK
К сожалению, пока любое продвижение чего-то интересного в церковной архитектуре связано только с движением снизу, встречного движения сверху нет.
Самое главное в архитектуре – это не поиск каких-то красивых форм, орнаментов и композиций. На самом деле все диктуется другими вещами. Архитектура вообще создается из утилитарных задач – нужно организовать пространство так, чтобы было удобно: в доме – жить, в храме – служить и выполнять другие функции церкви, например, крещение или отпевание. А ведь еще в храме должна быть иконная лавка и гардероб. И из этих элементов мы исходим.
Храм Александра Невского при МГИМО, Архитектор Андрей Анисимов, 2011 год. Фото: patriarchia.ru
Самая главная наша задача – организовать пространство так, чтобы в данный объем вместить все функции храма. И архитектура рождается именно из того, как грамотно соотносятся объем и функция, а не из красивого рисунка.
Современный храм отличается от храма прошлых веков тем, что у него становится больше функций – есть воскресная школа, центр реабилитации, семейный клуб, иногда даже театр. Сегодня храм — это большой комплекс с какой-либо социальной нагрузкой, такой многофункциональный центр.
Таким образом, возникают новые потребности, и начинает появляться новая архитектура. Стиль пока не формируется, но предпосылка для этого есть – это изменение социальной задачи Церкви, которая проявляется через архитектуру.
Церковь иконы Божьей Матери «Взыскание погибших» в Челябинске. Архитектор Андрей Анисимов, 2003 год. Фото: Татьяна Васильева / tavasa100.tourister.ru
Уже не надо строить громадные по высоте храмы, сейчас нужно быть очень экономичными. В этих проектах сводятся к минимуму декор и сложные конструкции. И это нас связывает с архитектурой начала XX века – храмы русского модерна очень просты и экономичны по сравнению с предшественниками. В основе архитектурного проекта Марфо-Мариинской обители лежит абсолютно утилитарный подход. Там нет шика и блеска, который существовал несколько десятилетий ранее. Но это и подкупает!
Храм Пресвятой Троицы на подворье Санкт-Петербургского Новодевичьего монастыря, Себеж. Проект. Архитектор Андрей Анисимов, 2003 год. Фото: www.tovrest.ru
ФОТО: Храм Пресвятой Троицы на подворье Санкт-Петербургского Новодевичьего монастыря, Себеж. Архитектор Андрей Анисимов, 2003 год.
Чем проще мы подходим к архитектуре, тем лучше. Конечно, центральный городской собор должен быть по-особому украшен, но в обычный приходской храм нужно приходить, как домой, где уютно и хорошо. А выделение храма от общей застройки – это задача архитектора. Мы должны показать, что там, в алтаре, – Царство Небесное.
1. Церковь Спаса Нерукотворного в Абрамцеве, 1881-1883 гг.
Это первое сооружение русского модерна стало началом нового национального стиля, центром которого и была усадьба Абрамцево. Художники – участники «абрамцевского кружка» – стремились воплотить в храме древнерусское искусство. Автор проекта Виктор Васнецов взял за основу и переработал первоначальный эскиз Василия Поленова, архитектурным прототипом церкви стал новгородский храм Спаса на Нередице, построенный в 1198 году.
Церковь в Абрамцево. Фото: img-e.photosight.ru
В абрамцевской церкви находится одно из наиболее оригинальных для русского церковного искусства произведений – художественный иконостас, куда вошли иконы “Спас Нерукотворный” Ильи Репина, “Николай Чудотворец” Николая Неврева, “Сергий Радонежский” и “Богоматерь” Виктора Васнецова, “Благовещение” Василия Поленова.
Васнецов расписал клиросы храма, а печь храма с майоликовыми изразцами создал Михаил Врубель. Жены художников вышивали хоругви.
У стен храма похоронен хозяин усадьбы – меценат Савва Мамонтов и члены его семьи. Храм реставрировали дважды – к Олимпиаде 1980 года и в 2014 году. Сейчас богослужения в церкви проходят около десяти раз в год по памятным для Абрамцева датам.
2. Свято-Троицкий храм в Балакове, 1910-1914 гг.
В начале XX века в селе Балаково был Свято-Троицкий храм Русской Православной Церкви. И когда в 1905 году император Николай II подписал указ о веротерпимости и старообрядцам разрешили свободно исповедовать свою веру, купец Анисим Мальцев задумал построить в селе старообрядческий храм во имя Пресвятой Троицы. Для разработки проекта он обратился к академику архитектуры Федору Шехтелю.
Свято-Троицкий храм в Балаково. Фото: img-9.photosight.ru
Пока шло строительство, Анисим Мальцев приобрел несколько сот драгоценных дониконовских икон, которые потом были размещены в храме. Три наружные мозаики церкви – Рублевская Троица, икона Божией Матери «Знамение» и Нерукотворный Образ Спасителя – впоследствии были признаны памятниками монументального мозаичного искусства, а само здание – памятником архитектуры рубежа XIX-XX веков.
После закрытия храма здание переделали под драматический театр, потом в нем разместили зерносклад, а после – клуб завода имени Дзержинского. В 1989 году здание старообрядческого Троицкого храма было передано Русской Православной Церкви.
3. Свято-Алексиевский храм-памятник Русской Славы в Лейпциге, 1912 год
Православный храм в Лейпциге возведен в память «Битвы народов». Пожертвования на его строительство собирались с 1907 года и в России, и в Германии.
Свято-Алексиевский храм-памятник Русской Славы в Лейпциге. Фото: diman7777.livejournal.com
Автором проекта стал архитектор Владимир Покровский. За образец он взял Вознесенский храм в Коломенском – первую каменную шатровую церковь в России. Уникальная “достопримечательность” храма – семиярусный иконостас высотой в 18 метров. В нижний храм-усыпальницу с воинскими почестями были перенесены останки российских солдат и офицеров.
С началом Первой мировой войны храм-памятник закрыли, а вход замуровали. Церковь грабили, собственником здания стал местный житель и сдавал его в аренду. Во время бомбардировок Лейпцига в годы Второй мировой местные жители укрывались в нижних помещениях храма. Летом 1945 года церковь перешла в Западноевропейский Экзархат Русской Православной Церкви.
4. Старообрядческая Покровско-Успенская церковь в Малом Гавриковом переулке, 1909 год
Большой храм в северо-восточной части Москвы, недалеко от станции метро «Бауманская», построили старообрядцы разных согласий, которые были объединены в самостоятельную Покровско-Успенскую общину. Автором проекта стал архитектор Илья Бондаренко.
Старообрядческая Покровско-Успенская церковь в Малом Гавриковом переулке. Фото: temples.ru
Храм в древненовгородском стиле был двухэтажным: в нижнем храме (на 300 человек) проходили будничные службы, в верхнем – праздничные (вместимость – 1000 человек). Особенность конструкции – железобетонные своды.
Деньги на строительство и внутреннюю отделку памятника неорусского модерна собирали прихожане, колокольню изготовили на средства благотворителей. Впоследствии храм назвали музеем древнерусского искусства: там, например, был четырехъярусный иконостас с 50 древними иконами.
После закрытия храма в 1933 году самые ценные иконы попали на склад Музейного фонда, а затем в Третьяковскую галерею. В 1960-х в здании располагался спортклуб «Спартак», потом оно пустовало и в конце 1990-х оказалось в аварийном состоянии. Его частично отремонтировали, но в здании до сих пор располагается спортзал.
5. Собор Покрова Пресвятой Богородицы в Марфо-Мариинской обители сестер милосердия, 1908-1912 гг.
Покровский собор стал не только центром Марфо-Мариинской обители, но и едва ли не главным образцом неорусского стиля в храмовом зодчестве. Кубический одноглавый храм, вытянутая трапезная, “каплевидные” главки на звонницах – архитектор Алексей Щусев, ориентируясь на псковско-новгородские образцы, смело соединил разные элементы. Этот проект стал одним из знаковых в его творчестве.
Покровский собор в ММО. Фото: www.pravmir.ru
Рельефные клейма на фасадах, выполненные по проекту Сергея Конёнкова, изображают Распятие и Небесный Иерусалим. Основную часть храма изнутри расписал художник Михаил Нестеров. Самой знаковой композицией считается «Путь ко Христу». Нестеров стал автором и мозаичной иконы Спаса Нерукотворного на западном фасаде храма.
В 1920-х годах в Покровском соборе располагался дом санитарного просвещения, потом – государственные реставрационные мастерские. В 2008 году Патриарх Алексий II освятил храм в статусе собора, тогда там и возобновились богослужения.
© 2009-2020, «Христианство, православие». Все права защищены.
При копировании материалов прямая открытая для поисковиков гиперссылка на fond-sovest.ru обязательна. 
* XML, HTML