19
Как говорить с подростками о ВИЧ: половое просвещение и откровенность снижают или увеличивают риск вступить в опасные отношения – свои позиции высказывают менеджер проектов НКО Life4me+ Анна Федоряк и епископ Каменский и Алапаевский Мефодий.
В начале ноября в Министерстве образования обсудили Всероссийский онлайн-урок по профилактике ВИЧ. Тогда рабочее совещание завершилось досрочно. Исполнитель проекта Сергей Буланов отказался писать тексты ответов участникам урока. Буланов убежден: разговор о ВИЧ может быть только живым, без эвфемизмов. В Министерстве с этим не согласны и призвали руководителя «Центра современных образовательных технологий» «избегать скользких тем», сосредоточившись на вопросах нравственности и целомудрия.
– Анна, что вам известно об открытом интернет-уроке по профилактике ВИЧ?
Анна Федоряк
– Я мало знаю об этом формате, кроме того, что такой же урок проводился в прошлые годы. Правда, я не знаю, кто именно привлекается к его проведению. Возможно, это был открытый конкурс.
– А кто организатор?
– О «Центре современных образовательных технологий» и его руководителе Сергее Буланове я впервые услышала в августе этого года, когда эта организация готовилась проводить конференцию по профилактике ВИЧ среди молодежи. Я занимаюсь темой ВИЧ много лет, но раньше не слышала о них. Было удивительно, что за месяц – а конференция состоялась в сентябре – мероприятие на большую проблемную тему люди сделали с нуля, будучи в ней «свежими».
Думаю, знания организаторов в разработке образовательных программ Министерству образования показались важнее, чем знания собственно о ВИЧ (их действительно можно почерпнуть из открытых источников или пригласить компетентных консультантов).
– Вы согласны с позицией Минобразования, что в рамках уроков по профилактике ВИЧ необходимо говорить о нравственности, а не о средствах контрацепции?
– Нравственность – это система понятий о том, что такое хорошо и что такое плохо, принятая обществом. Но что мы имеем в виду, когда нравственность противопоставляем разговору о презервативах?
– Нравственность противопоставляется распущенности, допускающей употребление наркотиков и беспорядочные связи. Разве не нравственность резко снижает риск заражения ВИЧ, например?
– Я не считаю секс по добровольному обоюдному согласию между двумя взрослыми людьми, даже не состоящими в браке друг с другом, чем-то безнравственным – как и большая часть сегодняшнего общества.
А вот скрывать от молодых людей информацию о том, как они могут защитить свое здоровье, или говорить, что контрацептивы не помогают защититься от заболеваний – вот это больше похоже на безнравственность. Я не понимаю, как разговор о том, как себя физически защитить, и разговор о нравственности противоречат друг другу. Никак не противоречат. Но если мы говорим о пропаганде воздержания до брака, давайте это так и называть.
Кроме того, если говорить о беспорядочных сексуальных связях, даже в русской культуре не всегда они – признак безнравственности. Можно вспомнить Соню Мармеладову, а ведь «Преступление и наказание» проходят в средней школе. Так что правильным путем будет не стигматизация определенных видов поведения, а знания и умение выбрать то, что подходит именно тебе.
– Всероссийский урок по профилактике ВИЧ рассчитан на старшеклассников и студентов. Как с ними об этом говорить?
– Не знаю, как говорить со школьниками – я не эксперт в этом, но убеждена, что все имеют право на достоверную информацию и знания о последних научных данных. Подростки разные, для разных категорий должен быть свой разговор. Очевидно, в школе для трудных подростков он будет отличаться от беседы в православной гимназии.
Думаю, целомудрию можно научить в рамках семьи или православной школы, где собрались люди, учителя и ученики, с одной системой ценностей и взглядов. Но если в школьном комбинате на 2000 учеников собрать детей с самым разным бэкграундом, из самых разных семей, с разными взглядами и отношением к жизни, и разово рассказать им, что нельзя заниматься сексом до брака, сомневаюсь, что это будет эффективно.
– Почему же?
– Строго говоря, целомудрие, или, если использовать технический термин в контексте профилактики ВИЧ, воздержание – действительно исключительно эффективный метод профилактики передачи ВИЧ половым путем. Но это работает тогда, когда целомудрие практикуют, а не когда о нем говорят.
Можно ли молодых людей убедить воздерживаться, когда кроме одного онлайн-урока у них есть круглогодичный «Дом-2», кино с откровенными сценами и интернет, где есть вообще все?
Академик Покровский, руководитель федерального СПИД-центра, утверждает, что, например, в Германии низкий уровень распространения ВИЧ является следствием целого комплекса мер. В том числе значение имеют уроки в школе, на которых рассказывают и что такое ВИЧ, и как от него защититься.
Есть корреляция: там, где проводят уроки полового воспитания, возраст сексуального дебюта повышается. Там подростки понимают, что это такое, чем может грозить, какую ответственность налагает, каковы могут быть незапланированные результаты. Иначе говоря, подростки осознанно выбирают отложить дебют.
Другое дело, как построен курс. Почему-то в России все считают, что детей на этих уроках учат, как заниматься разными видами секса. Между тем, на них можно обсуждать, как слушать себя, как отказывать партнеру, если не хочешь связи, как пятнадцатилетнему подростку не потерять себя в глазах сверстников, когда ему не интересны или он не готов к сексуальным отношениям, а в его окружении принято хвалиться такими достижениями.
В таком разговоре нет ничего «безнравственного». Это поможет так же, как пропаганда воздержания и целомудрия, причем поможет на протяжении всей жизни, а не только короткого периода юности. Это уроки гармонии с собой и здоровых отношений с партнером.
Кроме того, заразиться ВИЧ можно и в отношениях с постоянным, единственным, официально зарегистрированным мужем – это типичная история для многих молодых женщин в России, которые вышли замуж за мужчину, когда-то в юности пробовавшего наркотики.
То есть даже воздержание до брака и верность партнеру помогают далеко не всегда – а значит, о ВИЧ нужно говорить даже с целомудренными молодыми людьми.
Средний возраст полового дебюта в России – 16,5 лет. Значит ли это, что мы как страна, как общество мало говорим о целомудрии? Я не знаю. Но я уверена, что сейчас у нас нет ресурсов убедить людей быть целомудренными.
– В России, рассуждая о профилактике передачи ВИЧ половым путем, упорно делают акцент на гиперсексуальных подростках.
– Да, а между тем во всем мире твердят о взрослении эпидемии ВИЧ. Новые случаи в первую очередь фиксируются не среди подростков, а среди взрослых людей, даже старше 50 лет. Взрослые не думают о том, что они тоже реально рискуют.
Но в России информационно это неохваченная аудитория. Сайты и рекламные проекты создаются и оформляются под молодых людей. Как сказать 45-летней разведенной женщине, которая в компании познакомилась с кем-то, что ей тоже нельзя забывать о риске заболеть? Это большая задача, хотя и выходит за рамки нашего разговора.
– Но не только половая связь здесь играет роль?
– В России до сих пор есть и случаи вертикальной передачи – от инфицированной матери ребенку, и единичные случаи внутрибольничного заражения. Но каждое внутрибольничное заражение – это ЧП. Обывателю стоит в первую очередь думать, как защитить себя от полового пути передачи, таких случаев в тысячи раз больше.
– Для широких кругов эффективнее говорить о контрацепции, вы считаете?
– Людям нужно говорить, что существует ВИЧ – серьезное заболевание, с которым сегодня можно жить, но лучше жить без него. Есть несколько путей защититься от него, если не брать проблему наркопотребления, то самый эффективный путь – воздержание. Это 100% гарантия.
Если это не подходит человеку, то нужно знать, что обоюдная верность с ВИЧ-отрицательным партнером – тоже хорошая штука. На этом строится московская городская социальная реклама, но в этом же и трагедия множества женщин, которые были верны своему единственному партнеру, от которых и заразились ВИЧ. Практика показывает, что односторонняя верность партнеру, увы, ничего не гарантирует. Зато есть презервативы, которые защищают от ВИЧ.
Как именно рассказывать об этом подросткам и на чем делать акцент – это уже задача учителя на классном часе, преподавателя биологии, родителей в семье – людей, которые хорошо знают детей, с которыми общаются. Но здесь действительно необходима концепция, составленная с учетом возраста и специфики восприятия аудитории.
– Открытый интернет-урок может как-то решить эту проблему?
– Открытый урок – это только информирование о проблеме, а не формирование навыков у подростков. Информированность в России крайне низкая. Граница между научным миром и широкой аудиторией вообще до сих пор непроницаема. Говорить о ВИЧ очень важно, как и о том, как с этим обходиться.
А вот о поведении разговор, на мой взгляд, стоит вести в узкой аудитории. Дело не упирается только в ВИЧ. Речь идет о комплексе установок и о поведении, которые могут закончиться, например, неизлечимым заболеванием. В 13 лет лучше не начинать половую жизнь не только из-за ВИЧ, правильно же?
С подростками нужно говорить не о ВИЧ, а об отношении к себе, своему телу, распознавании своих настоящих желаний, умении сказать «нет», когда ты не хочешь, о понимании, что твои потребности не менее важны, чем желания партнера. Это разговор о достоинстве и уважении. С мальчиками нужно говорить, например, о том, что нельзя настаивать, если партнер не хочет отношений.
– Об этом стоит говорить в рамках семьи, наверное?
– Министр образования Ольга Васильева очень любит повторять, что об этом должны говорить в семье. Да, должны. А всем ВИЧ-положительным должны выдавать лекарства, а их выдают только 30%, а в ОВД не должны пытать заключенных, а у нас они почему-то от побоев мрут.
Теоретически мы что-то должны, но на практике не выходит.
Далеко не во всех семьях говорят с детьми. Уроки в школе – это подстраховка взрослых, которые не готовы, не знают, не считают нужным, не умеют говорить с подростками.
Есть семьи, которые прекрасно справляются с домашним обучением, но это не отменяет общеобразовательной школы, которая контролирует на государственном уровне знания учеников по ряду предметов. Любое просвещение, в том числе интернет-урок – это возможность снизить рост заболеваемости в стране.
Статистика-то чудовищная. В других странах эпидемия идет на спад, а в нашей стране с каждым годом все больше новых случаев. У нас самые высокие в мире темпы роста эпидемии. 2015 год – 98000 новых случаев. 2016-й – 103000, первое полугодие 2017 года – 52000. Простое умножение на два дает число больше, чем годом ранее.
Иначе говоря, в России ситуация плохая, хотя лучше, чем в некоторых африканских странах, где заражены десятки процентов населения. Мало того, в нашей стране популярно ВИЧ-диссидентство.
– Кто такие ВИЧ-диссиденты?
– Одни из них не верят в существование вируса, другие не верят, что ВИЧ ведет к СПИДу, третьи убеждены, что ВИЧ заражают в лабораториях Пентагона. Но вся эта «вера» ведет к реальным смертям. Каждый год в России умирает несколько детей у родителей-ВИЧ-диссидентов, не верящих, что есть ВИЧ, считающих, что лекарства только травят организм. За последние три года в стране умерло более шестидесяти ВИЧ-диссидентов и их детей.
Представьте, женщина заражается от мужа ВИЧ. Во время беременности, когда делают обязательный тест, у нее выявляют вирус. Это частый случай выявления заболевания. Такие молодые пациенты, пребывая в шоке, могут попасть как к добросовестному консультанту, который поможет им взять себя в руки и начать лечение, так и к шарлатану – ВИЧ-диссиденту. Последние обычно говорят: «Да все понятно, беременность, иммунитет скачет, тесты ложные». А потом рождается ребенок, которому требуется лечение, но родители его не дают.
Случаи, когда родители получают препараты, но не дают их своим детям, многочисленны. Именно такие дети и умирают.
ВИЧ-диссиденты – это огромная проблема для России, их немало и среди православной аудитории. Сейчас в стране идет несколько судебных процессов, на которых судят ВИЧ-диссидентов, в результате действий которых умерли люди. И даже есть проекты по введению ответственности родителей, отказывающих своим детям в лечении.
– Как в других странах проходят профилактические уроки?
– Могу сказать только про Германию, в которой, например, есть плюшевые игрушки вирусов, передающихся половым путем. Они и страшные и смешные одновременно и позволяют наглядно рассказать о заболеваниях. Но в своей профессии я не веду разговор с подростками, хотя и считаю его важным.
Увы, в России НКО невозможно работать со школьниками и подростками. Это можно делать исключительно в рамках государственных структур. Есть масса ограничений. Да что далеко ходить, если для интернет-урока были отобраны лояльные люди, и даже они не справляются с ограничениями Минобра.
Зарубежный опыт в Россию не только невозможно перенести, его здесь невозможно даже переосмыслить. В России НКО в основном занимается информационными кампаниями для взрослых. Например, о том, что ВИЧ-положительные люди, у которых лекарства в крови подавили вирус до неопределяемой нагрузки, не передают ВИЧ половым путем. Человек остается ВИЧ-положительным, но благодаря лечению он не может передать инфекцию. Это доказано множеством исследований и для ученых уже общее место, а для широкого круга людей практически неизвестно.
– То есть даже специалистам не очень понятно, как говорить с подростками?
– Я несколько лет хожу с идеей создания курса для родителей. Я уверена, что учить разговаривать об этом с детьми нужно родителей. Им давать методику, блоки информации – конструктор, который позволит на эту табуированную тему говорить открыто и своевременно. Это могут быть, например, брошюры, которые родители могли бы сами подсунуть ребенку в тот момент, когда считают возможным и необходимым.
Это хороший путь, мы обсуждаем его с коллегами, потому что очевидно, что сексуальные отношения и их последствия – табуированная тема в нашей стране.
За комментарием мы обратилась к епископу Каменскому и Алапаевскому Мефодию (Кондратьеву), руководителю Координационного центра по противодействию наркомании Синодального отдела по церковной благотворительности и социальному служению:
– Владыка Мефодий, является ли, на ваш взгляд, разговор о целомудрии и введение уроков нравственности гарантией от риска заразиться ВИЧ-инфекцией?
– Конечно, не является. Нет никаких гарантий хотя бы потому, что люди впали в грех еще в раю. Но любое слово доброе может принести плоды добрые. Это тоже правда. Гарантий нет, а польза будет, тем более что в современном мире не существует понятия «целомудрие». Молодежь понятия не имеет, что такое, например, целомудрие в браке.
Епископ Мефодий (Кондратьев). Фото: Анна Гальперина
– В Министерстве образования опасаются «скользких тем», упоминания, например, слова «презерватив» во время интернет-урока. Как вы к этому относитесь?
– Пути заражения ВИЧ – это не запретная тема. Действительно, есть методы контрацепции, которых, может быть, не стоит касаться, но не из ханжества, а потому, что это может спровоцировать сексуальную распущенность. Как происходит заражение ВИЧ, нужно понимать. В конце концов, пока мы не объясним предмет разговора, разговор не состоится.
Вместо беседы о защищенном сексе надо предлагать разговор о целомудрии как о более радикальном и согласном с церковной традицией подходе к проблеме.
– Целомудрие способно защитить молодежь от таких болезней, как ВИЧ?
– Вопрос не в защите, а в нравственном выборе молодого человека. Церковь предлагает путь целомудрия.
– Считаете, молодежи интересна тема целомудрия?
– Скучное богословие и прописные истины не вдохновляют молодежь. А вопросы отношения к другому полу, вступления в брак их волнуют. На одной встрече меня спросили, почему распадаются семьи. Я задал встречный вопрос: с какой целью люди женятся? Оказалось, более 90% присутствовавших по-настоящему не понимают, зачем люди вступают в брак. Если человеку ясна цель брака, то развод становится для него вещью невозможной.
Поймите, целомудрие не сводится к вопросу отношений полов или профилактике ВИЧ. Тема глобальнее. Целомудрие – не самоограничение, а прорыв в другой духовный уровень, взгляд на мир, который формируется в результате аскетического подвига.
Молодежь увлекает Восток, эзотерика. Потому-то и нужно говорить с ними, что в христианской традиции есть практика целостного мудрствования, понимание человека, его призвания, причем эта практика намного глубже, чем на Востоке.
В свое время меня самого увлекли православная мистика, догматика, Иоанн Лествичник, которые совершили переворот в моем взгляде на мир. Сразу после института я ушел в монастырь.
Целомудрие – не проповедь от бабушек, которые выстаивают службы, крестят лоб и ставят свечки. Это смешно молодежи. А целомудрие как духовная практика им может быть интересно.
Молодые люди не настроены быть паиньками. Они любят воевать. Но целомудрие – и есть максимализм в этом развращаемом мире, величайшая степень самоконтроля, а не самооскопление.
Целомудрие – это подвиг, на который готовы не все, а некоторые не хотят о нем даже слышать.
Это не лекарство для всех, это средство для тех, кто способен слышать. Я убежден, что, если человек целомудрен – это максимальная гарантия в том числе не заразиться ВИЧ. Если же человек живет не целомудренно, тогда гарантий нет никаких вообще.
– Когда речь заходит о нравственности и целомудрии, у светской части публики это вызывает смех.
– Увы, Церковь проявляет в этом вопросе некоторую беспомощность, хотя именно у Церкви есть духовные практики, которые немощных и грешников превращают в святых. Но вы правы, основные христианские добродетели, и целомудрие в том числе, предельно оболганы и высмеяны сегодня.
– Неужели интернет-уроки могут как-то исправить положение, научить целомудрию?
– Не думаю, что интернет-уроки вообще могут чему-то научить. Они могут заинтересовать, пригласить к диалогу, но вряд ли дать знания. Знания в духовной области всегда являются нравственным выбором, который достигается подвигом.
– В каком возрасте с детьми говорить о целомудрии?
– С отрочества. Маленькие дети не видят зла. Сталкиваются с наркоманией и половой распущенностью дети в тот самый момент, когда взгляд их широко открытых глаз открывается на зло. В такие моменты нужно учить подростка контролировать себя.
Целомудрие – это оружие, с помощью которого можно не попасть в беду. Кто-то обладает целомудрием от природы, а в ком-то его нужно воспитывать. В любом случае, как талант, это требует развития.
Разговор же с молодыми людьми о методах контрацепции косвенно является «проповедью» половой распущенности. Ведь всякий раз это разговор о том, как безнаказанно совершать грех. Как безнаказанно грешить – не наша тема. Церковь этим не занимается.
– Интернет-уроки проводит не Церковь, хотя призыв «воспитывать в подрастающем поколении целомудрие», действительно, трактуется как церковная проповедь.
– Тема распущенности во все времена, в любой религии была особой темой. Сегодня мы живем в секулярном мире, который утратил духовные ориентиры. А между тем блуд, внебрачные связи, связи до брака – остались роковыми ошибками. Грех всегда ошибка.
Человек может быть неверующим, но, совершая ошибку, с помощью блуда ли, воровства ли, обмана, пытаясь решить какие-то свои проблемы, он должен увидеть, что последствия могут быть плачевными. Контрацепция – это узаконивание греха, попытка снизить негативные последствия.
Но есть последствия, от которых не спасет никакая контрацепция, и они куда более разрушительны для человека. До молодежи важно донести, что Бог не запрещает жизнь, не ограничивает ее. Он ограждает заповедями жизнь от смерти. А блуд – это путь смерти и самоубийство.
Сексуальные отношения и отношения любви – разные вещи, антиподы, как свобода и вседозволенность. Когда человек поймет, что тот, с кем он общается – это не кусок мяса для получения наслаждения, только тогда выстроится иная система взаимоотношений между людьми. Об этом и надо говорить.
Много веков люди жили в рамках христианской традиции и им ничего не надо было объяснять. В основном они жили целомудренно, понимая при этом, и зачем вступать в брак, и как жить вместе. Но вот случилась катастрофа и атака на систему христианского мировоззрения. Я имею в виду сексуальную революцию: рок, наркотики, блуд, замешанные на оккультизме.
Этот прорыв привел к разрушению христианского миропорядка. Теперь мы живем в мире, который отрицает христианскую нравственность. Мы воспитываемся в этом пространстве, попускаем вкладывание огромных денег в процветание антагонистичных христианству ценностей.
У нас наглость называется смелостью, жадность бережливостью. Буквально все оболгано. Но когда человек понимает, кто он, каким ему быть, то он пытается сохраниться и называет вещи своими именами. Назвать вещи своими именами – это свойство целомудрия и это то, что позволяет рассеять тьму.
© 2009-2020, «Христианство, православие». Все права защищены.
При копировании материалов прямая открытая для поисковиков гиперссылка на fond-sovest.ru обязательна. 
* XML, HTML