0
Накануне 100-летия Октябрьской революции публицист и богослов Сергей Худиев размышляет о секретах успеха и провала грандиозного коммунистического эксперимента.
Сергей Худиев
В эти дни мы отмечаем столетнюю годовщину начала грандиозного социального эксперимента, который длился семь десятилетий и глубоко затронул жизнь значительной части человечества — в СССР и Восточной Европе, Китае, Монголии, Кампучии… Он показал многое, но один из его результатов касается нашей общей природы. Человек есть существо, нуждающееся в смысле.
Люди, которые ностальгируют по СССР, ностальгируют явно не по бытовой стороне жизни. Она была весьма жалкой, и, в итоге, и привела к разрушению системы. Экономически, в обеспечении потребностей граждан, СССР был страшно неэффективен, и, если бы людей можно было бы на время возвращать в те условия, даже самые пламенные патриоты СССР бы сбежали.
Отсутствие самых простых бытовых вещей вроде туалетной бумаги, бананы и апельсины как чудное и редкое лакомство, мясо, которое появляется изредка и которое надо добыть, отстояв огромную очередь… Я хорошо это помню — я сам ребенком стоял в таких очередях, поскольку отпускали только по какому-то количеству «в одни руки», и поэтому в магазин прибегали целыми семьями.
Выражение «продать Родину за тряпки» (я помню советский фильм, где безрассудная девушка делает именно это) довольно показательно – советского человека просто модная и удобная одежда могла соблазнить на государственную измену. Это была экономика, в которой наличие денег (их тоже было мало) само по себе не означало возможности что-то купить. Требовалось сочетание денег, связей, и, иногда, чистого везения.
Сейчас молодым людям невозможно объяснить смысл слов «куриц на углу выбросили». Это означало, что они (внезапно) появились в продаже, и надо было стремительно срываться с работы и занимать очередь, пока их все не разобрали. О том, что лечить зубы можно с обезболиванием, и так и полагается, я узнал годы спустя после падения советской власти.
Но было то, что заставляет людей ностальгировать. Это атмосфера, которую вы можете почувствовать в некоторых старых советских фильмах. Переживание великого «мы», единства с другими людьми – согражданами, людьми доброй воли во всем мире, теплого человеческого братства с людьми разных языков и цветов кожи. Гордая и счастливая принадлежность к стране, на которую с надеждой и любовью смотрят трудящиеся всего мира.
Участие в великих, грандиозных свершениях — когда старшие школьники отправлялись помогать колхозникам, провозглашалось не как свидетельство чудовищной неэффективности системы, а, напротив, как солидарность и участие – «Мой труд вливается в труд моей республики».
Марксизм-ленинизм провозглашал, что человеческая история имеет смысл и цель. Она движется к светлому будущему, когда осуществится «Великая Мечта», исчезнет всякая зло и неправда, эксплуатация человека человеком, войны останутся далеким воспоминанием. Люди научатся лечить все болезни, полетят к далеким планетам, подружатся с обитателями далеких галактик – космос был важной частью того, что можно было бы назвать «Великой Мечтой».
Правда, личного бессмертия идеология не обещала — и не скрывала, что «жить в эту пору прекрасную уж не придется ни мне, ни тебе». Идеи, что когда-нибудь наука достигнет такого могущества, что воскресит умерших, осторожно дозволялись, но никогда не были заметной частью идеологии.
Зато она давала переживание смысла здесь и сейчас — мы все участвуем в великом, правильном деле, вносим свою долю в исторические свершения, находимся на правильной стороне истории. Она давала переживание правоты — мы правильные люди, мы принадлежим к правильной общности. Советские фильмы — особенно документальные фильмы о героях труда — прославляли честный труд на благо сограждан, верность по отношению к семье и дружбу народов.
Именно поэтому коммунизм был таким мощным — и таким живучим движением.
Люди еще могут пережить, что их жизнь конечна, но не могут — что она бессмысленна. Именно поэтому немало людей до сих пор с нежностью и ностальгией вспоминают СССР — или тоскуют по нему, если ни его не застали.
Напоминания — даже совершенно верные — о том, что в бытовом отношении СССР был ужасен, пропаганда врала, а советские люди отчаянно крутились, пытаясь урвать дополнительный кусок, не могут разрушить эту тоску по единству и смыслу.
Когда вы говорите адепту политической идеологии (в данном случае, коммунистической) о том, что его взгляды ложны, для него это означает, что его жизнь бессмысленна. А этого он пережить не может. Этого вообще не может пережить человек.
У человека есть глубочайшая потребность в том, чтобы его жизнь обладала смыслом, включенностью в некий контекст, который бы делал бы ее важной, нужной, вовлеченной в общий процесс развития мироздания, связанной с другими жизнями. Как современников, так и людей, живших раньше и теми, кто будет жить потом.
Светские идеологии – марксизм, либерализм, национализм – отзываются на эту потребность. Марксизм позволял человеку почувствовать себя частью огромной картины, осознать свои трудовые будни как часть великого исторического проекта.
Однако здесь лежало его неизбежное внутреннее противоречие. В марксисткой картине истории присутствовала несомненная телеология (от греч. «телос», цель) – история осмысленна, она движется к определенный цели, и даже эсхатология — учение о конце истории, когда будет построен коммунизм и окончательно истребится всякое зло.
Это несомненно противоречит атеизму и материализму, который, с другой стороны, провозглашает марксизм. У материи не бывает целей. Целеполагание может быть только у личности. Тем более, у материи не может быть каких-то благих целей — чтобы различать добро и зло, нужно быть, опять же, личностью.
Как писал, например, коммунистический автор Геннадий Гусев в книге «Странствия великой мечты»,
«Не какой-то изначальный «примат» добра и любви, якобы восходящий к идее бога, а объективно подтвержденное всем ходом истории превосходство человеческой солидарности, единения над эгоизмом, человеконенавистничеством есть начало начал, благодатный источник подлинно нравственной жизни человечества.
Ниточка единения и самоотверженности ведет нас опять к истокам человечества и на каждом шагу убеждает: природа всегда безжалостно мстила одиночкам, преступавшим высшие интересы рода человеческого. И вообще, как теперь все более проясняется, в борьбе многих человекоподобных за жизнь на земле победителем вышел именно тот вид, в котором было сильнее развито чувство взаимной поддержки, тот, где чувство коллективного самосохранения брало верх над чувством самосохранения личного.
Итак, сама история выступает главным доказательством бессмертия Великой Мечты о торжестве Добра над Злом, бескорыстия и справедливости — над подлостью, жадностью и угнетением. Нет, вовсе не наивен, не примитивен тот самый хэппи-энд — счастливый финал добрых народных сказок!»
Прыжком чистой веры провозглашалось, что «ход истории» «объективно подтверждает» нравственные ценности, более того, природа наделялась нравственным суждением и нравственной карой — она «безжалостно мстила» эгоистам. Конечно, в эмпирической реальности это очевидно не так — но еще раз обратим внимание на главное противоречие этого мировоззрения. У истории есть объективный нравственный смысл и цель — при этом принципиально нет никого, кто мог бы этот смысл и цель задавать.
Атеисты не-марксисты — такие, как, например, Ричард Докинз — гораздо последовательнее, когда заявляют, что в их картине вселенной «нет ни добра, ни зла, ни цели, ни замысла, ничего, кроме слепого и безжалостного безразличия». Тезис русских атеистов XIX века — «человек произошел от обезьяны, следовательно, мы должны любить друг друга» — трогательно нелогичен и выдает то обстоятельство, что они все еще живут в христианском мире, где существует объективное добро и зло, а у истории есть подлинный смысл и цель.
Но если картина мира верна марксистов верна – Бога нет, мы не результат замысла, а результат развития процессов, у которых никакого замысла нет и не может быть, то их жизнь (как и жизнь вообще) и является бессмысленной. Нет никакой осмысленной истории, частью которой могла бы быть их жизнь и их борьба.
То, что было настолько привлекательным в коммунистической идеологии — история обладает нравственным и эсхатологическим смыслом, человек призван быть ее активным участником — опровергает принципиальный для этой идеологии атеизм.
Мы нуждаемся — как в воде и в воздухе — в том, чтобы наша жизнь была осмысленна и являлась частью осмысленной истории. В этом секрет успеха коммунизма и в этом секрет его провала. Но сама эта истина о нас — мы требуем, чтобы наша жизнь имела смысл — говорит о том, что коммунисты искали нечто подлинное, но искали не там.
Как говорит К.С.Льюис, вся история человечества — это история попыток найти счастье без Бога. Коммунизм — это грандиозная попытка найти смысл жизни без Бога. Она провалилась. Но, как и для всякого эксперимента, отрицательный результат — это тоже результат.
© 2009-2020, «Христианство, православие». Все права защищены.
При копировании материалов прямая открытая для поисковиков гиперссылка на fond-sovest.ru обязательна. 
* XML, HTML
