1
В аэропорту “Шереметьево” 5 мая во время аварийной посадки загорелся самолет SSJ-100, который летел из Москвы в Мурманск. На борту находились 78 человек, 41 из них погиб. На многочисленных видео можно увидеть, что самолет не встретили пожарные расчеты, спасательные службы и медики. Между тем, новостные агентства сообщили, что якобы основной причиной гибели людей в хвостовом отсеке стала попытка некоторых пассажиров достать из багажных полок свои вещи - это стало поводом для волны обсуждений в социальных сетях. О том, почему нельзя обвинять пострадавших и размывать подлинные причины трагедии - рассуждает главный редактор "Правмира" Анна Данилова.
Конечно, как у всех – до поздней ночи и с 6 утра – новости, телеграм-каналы. И нет сил смотреть, и нет сил не смотреть.
41 человек погиб. Прессек Следственного комитета с таким трудом произнесла эту цифру впервые, отведя глаза от журналистов. Только что было известно о 13 погибших…
Анна Данилова
Про причины понятно немногое. Отказала связь с землей и экипаж принял решение вернуться в аэропорт с полными баками. Видимо, именно из-за отказавшей связи. Пишут, что самолет сажали на механике.
Почему отказала связь – непонятно. Была ли молния и она ли тому причиной – тоже неизвестно. Случаев попадания молний в самолеты тысячи. Обычно во всех интервью все летчики говорят, что самолеты прекрасно рассчитаны на любые молнии.
То, что “Суперджет” – очень проблемный самолет, тоже уже понятно. Очень страшно он садился, таким “кузнечиком”, зацепив землю, и похоже, что загорелся он именно в этот момент.
Главные споры сейчас про ручную кладь и скорость эвакуации.
Тут, мне кажется, важно понимать, что:
– есть состояние аффекта, и мы действительно не знаем, как поведем себя в такой ситуации;
– аффект – не индульгенция, правила есть правила, какое бы кошмарное состояние ни было;
– на фотографиях нет никаких толп с большими чемоданами, может, пара человек, остальные с теми сумками, которые обычно и в багажное отделение не убирают;
– человек в кепке с 10-го ряда меня лично поразил не чемоданом, а возмущением, что ему не вернули денег за билет за 40 минут;
– даже одна секунда – это, может быть, одна жизнь.
Но главное – не про багаж.
Главное – это то, что все выжившие уже эвакуировались, а пожарных машин и скорой на полосе не было. А они должны были выехать, когда стало понятно, что самолет летит обратно. Что это опять про оптимизацию, про то, кто кого куда не пускает, про то, кому и где подчиняется скорая. Вот это главное. Это нельзя пропустить, замазать, убрать, забыть. Экстренные службы как раз и должны быть там, где у всех аффект и паника. Они должны тушить самолет в первые секунды, открывать люки, которые не открылись сами, и спасать тех, кто отравился пока еще просто угарным газом…
Нельзя дать дискуссии и общему возмущению уйти в обсуждение двух рюкзаков и одного чемодана. В эти бесконечные: “А все просто снимали на мобильные телефоны”. Не так все плохо с людьми, в общем-то. Не надо про то, что кругом только мародеры и мобильные зеваки.
Царствие Небесное погибшим. Сил родственникам.
Земной поклон бортпроводнику Максиму, который не сбежал первым, а мог бы.
© 2009-2020, «Христианство, православие». Все права защищены.
При копировании материалов прямая открытая для поисковиков гиперссылка на fond-sovest.ru обязательна. 
* XML, HTML