6
“Не так разбирали завалы”, “отца Вани Фокина не слушали, если бы он не пробрался туда сам, вообще не спасли бы ребенка”, “игнорируют помощь волонтеров, а сами толпой стоят и видосики на телефоны снимают”, “если бы не дрон местного жителя, то..” – в соцсетях при каждом ЧП – множество критики работы служб спасения. Профессиональный спасатель, пожелавший сохранить анонимность, объяснил “Правмиру” логику и специфику действий МЧС.
– Каковы регламенты и инструкции спасателей при работе на завале? Как происходит работа?
– Любой завал – технологически и инженерно сложная ситуации, в которой спасатели рискуют жизнью. На завалах в жилых домах всегда существует угроза обрушения, новых взрывов, ударов током.
Первые прибывающие силы начинают разведку завала. Оценивают масштаб ситуации. Информация докладывается в ситуационный центр – “01”, если трагедия происходит в городе. Наращиваются силы и средства помощи. Место обрушения разбивается на поисковые квадраты (боевые участки), где сначала производится визуальный осмотр полостей, а потом уже разбор завала. Параллельно проводится разведка прилегающих территории, то есть уцелевших подъездов, эвакуация людей. Именно это было сделано в Магнитогорске в первые минуты.
До прибытия тяжелой техники завал осматривается полностью, хотя понятно, что не все полости можно изучить и выявить.
Пребывает дежурная техника, которая будет разбирать завал сверху, пробивать штольню, подавать теплый воздух (если это зима), просто воздух, если завал произошел в шахте. Только после этой подготовки начинается разбор.
Завалы бывают мелко и крупно структурированные. Чтобы снять рухнувшую плиту, ее надо оконтуривать, то есть собрать мелкий мусор. Не всегда удается собрать его в специальные ванны, чтобы вывезти. Часто людям приходится передавать кирпичи и камни по цепочке. Только после этого тяжелая техника сможет приступить к работе.
Фото: 74.ru
– Почему часть спасателей не разбирает завалы?
– В эпицентре (внутри) работает два-три человека, часть оконтуривает место (убирают кирпичи, обломки), еще кто-то на подхвате – передают и принимают оборудование, еще часть – специальные наблюдатели. Их задача наблюдать за подвижками в завале, наклоном стен, смотреть и следить за тем, что происходит по сторонам. Они должны успеть дать команду спасателям уходить с места завала в случае риска нового обрушения. Завал – это место повышенной опасности.
До прибытия тяжелой техники завал осматривается полностью. На это нужны время и силы. Одни занимаются сбором информации от уцелевших жителей: кто и где находится. Есть инженерные средства разведки – виброфоны – с ними ходят другие. Еще кто-то обследует территорию с помощью собак. Со стороны может казаться, что люди бездействуют.
Собаки, кстати, как сверхчувствительные приборы, но даже они не могут на 100% дать ответ, где и кто находится. А еще собака не может находиться на завале больше 15-30 минут. После этого ей нужен отдых в зоне без запахов — не менее 2-3 часов. Нос собаки тонкий прибор, который забивается. Влияет на это задымление, пыль, много других факторов.
Фото: 74.ru
– Почему младенца Ваню, обнаруженного под завалами, не укутали сразу изотермическим одеялом, а несли по морозу голенького? Все также слышали, что спасатели матерятся, требуя “дорогу!” Кажется, что спасатели ведут себя как праздные зеваки?
– Когда вы наступаете на кошку, вы тоже не говорите “кошка”.
Спасатели, которые работают при минус 26 градусах на завале в Магнитогорске, находятся в напряжении. Да, такие вот нехорошие, не говорят друг другу: “Уважаемый Александр Степанович, не соблаговолите ли оказать мне услугу, выполнение которой вас ничем не затруднит, но лишь будет показателем ко мне хорошего отношения”. Долго, поэтому матом ругаются. Ну что делать. Им важно, чтобы люди быстро отреагировали, расступились, дали дорогу врачам.
Что касается “почему не укрыли одеялом”, то есть ощущение, что люди пересмотрели американских сериалов.
Фото: instagram.com/sazon84
– Когда местные жители жалуются, что волонтеров не привлекают, хочется спросить МЧС – ПОЧЕМУ? Почему отцу Вани Фокину пришлось под видом спасателя пробираться на завал, чтобы указать место нахождения ребенка?
– Волонтеры и очевидцы – две большие разницы. Очевидец – это всегда ценный источник информации. Если он существует, то обязательно задействован, с него “информация снимается”.
Но работа на завале опасна. Любой спасатель застрахован, аттестован, подготовлен, в конце концов, получает за свою работу деньги. Если при разборе завалов что-то случится с волонтером, то руководитель работ будет отвечать за него головой.
Волонтеры бывают разные: хорошие и безобразные. Есть те, кто помогает, например, приносят еду, воду спасателям, никуда не суются и не подвергают опасности ни себя, ни других. А есть те, кто ”наносит добро и учиняют помощь”, то есть пытаются что-то сделать, не зная как. В итоге страдает дело.
Фото: 74.ru
– При разборе завалов вроде бы хороша любая помощь?! Кирпичи передавать не так сложно.
– Даже передача кирпичей регламентируется. У спасателей есть командное взаимодействие, дисциплина, план, а еще годы подготовки и тренировок.
Я разбирал завалы в Армении во время спитакского землетрясения. Отсутствие большого количества подготовленных людей очень ощущалось. Тем не менее, там было множество серьезно подготовленных волонтеров, имеющих опыт спасательных работах в горах. Это были не мальчики-добровольцы, которые мимо проходили. Со всей страны в Спитак съезжались не случайные люди, а спортсмены альпинисты-разрядники, умеющие выживать.
Понятно, когда вы идете по улице, на глазах у вас развалился дом, то в вас непременно взыграет пионерство, захочется начать разбирать завалы, даже если на вас пасхальные брюки и белые мокасины. Но как только вам надоест, вы устанете, вспомните о своих делах, то развернетесь и уйдете. Но это не помощь, а игра в нее.
Любой волонтер должен быть соответствующим образом подготовлен, уметь взаимодействовать. В нашей стране есть несколько волонтерских организаций, с которыми МЧС работает, их члены участвуют в спасательных работах. В Питере это “Экстремум” (объединение добровольных спасателей), в Москве – “СпасРезерв”, “Лиза Алерт”. Мы ведем с ними совместную подготовку, учения, на которых отрабатывается взаимодействие. Это не просто “хочу учинять добро и наносить помощь”, это серьезная работа.
Фото: 74.ru
– Прокомментируйте историю с магнитогорцем, который принес спасателям дрон, благодаря чему была обнаружена свисающая с крыши дома плита, не замеченная ранее? Выходит, у спасателей нет такой техники и волонтерская помощь уместна?
– Не могу комментировать информацию “одна гражданка говорила”. Первый вопрос, который возникает: а был ли дрон?
Группа беспилотных аппаратов есть практически в каждом пожарно-спасательном гарнизоне. Они не просто закуплены, они отработаны на всех крупных пожарах и активно применяются.
Что касается плиты на крыше многоэтажного дома, то, во-первых, любая стена – живая, она покачивается, поэтому к ней нужно уметь “подойти”. Это значит, что срезать ее следует определенным образом, чтобы она ушла в определенное, намеченное спасателями место. Это серьезная инженерная работа, требующие технической и не только подготовки. Маркерами (специальными наклейками) помечаются сигнальные места. Если они вдруг рвутся, для наблюдателя это информация, что стена продолжает двигаться.
Часть спасателей занимается глубоким анализом, всесторонним и постоянным мониторингом, что требует времени и знаний. Именно они определяют, можно ли снять плиту и как это сделать, а не доброволец с собственным дроном. Только в кино и по телевизору кажется, что снять многотонную плиту ничего не стоит.
Фото: 74.ru
– Сколько часов спасатель может провезти на завале, работая при низких температурах. В новогоднюю ночь в Магнитогорске было 26 градусов мороза? Каков здесь регламент?
– В условиях низких или высоких температур работа спасателей организуется сменами. При низких температурах смена длится в среднем 2-4 часа, то есть два часа работаем, четыре отдыхаем. Смену отработал, вышел в определенную точку, попил, поел, вернулся. Если речь про завал в Магнитогорске, то в него подавался теплый воздух (кстати, в том числе поэтому мальчик Ваня выжил), работа может быть пролонгирована.
В учебниках по гражданской обороне (старинных, еще советских) четко прописана технология разбора завалов. Желающие стать волонтерами, могут изучить учебно-методические материалы, прибыть в аттестационную комиссию, сдать экзамен и получить допуск к работе на завалах. В профессиональных добровольных спасателях нужда есть всегда. А обывателям понять, что в реальности те, кого называют толпой бездельников – единый живой организм, который действует по определенным законам и задачам.
Существует штаб, в котором сосредоточена информация. Штаб дает распоряжения – этой группе отправляться направо, той – налево, этим отойти, тем зайти. Штаб – это мозг. Спасатели на завале – это щупальца, которые действуют по приказу мозга.
Видя картинку на экране телевизора несколько секунд, вы, да даже я, профессионал, не можем оценить правильность действий или бездействие спасателей. Каждый мнит себя стратегом, видя бой со стороны. Но мы не были на этой баталии и просто не имеем морального права судить.
Дистанционно я, например, могу оценить степень завала, насколько он сложно структурирован, как будет работаться там собакам, технике… В Магнитогорске завал очень сложный, работать там крайне трудно, поверьте.
Фото: 74.ru
– С какими известными вам случаями можно сравнить разрушение в Магнитогорске?
– Например, со взрывом бытового газа на Щербаковской улице в Москве летом 1998 года. Там тоже обрушилась целая секция 9-этажного дома; взрывом на улице Королева в 2002 году, когда в пятиэтажном доме обрушилась часть подъезда и было много погибших. Картинки завалов в обоих случаях похожи на то, что случилось в Магнитогорске. И число погибших сопоставимо. На разбор такого завала в среднем уходит двое-трое суток.
Увы, случай в Магнитогорске не уникальное явление, такие трагедии происходят не первый раз, к сожалению, и бывает не только в России. Пару лет назад в Нью–Йорке, на Манхэттене, взорвался газ и разнесло полквартала. Дом, в котором произошел взрыв, вообще полностью уничтожен.
– Резонанс, который вызвала трагедия в Магнитогорске, связан не только с активностью соцсетей и СМИ, но и с тем, что это случилось под праздник.
– Когда все сидят у телевизоров перед накрытым столом за селедкой под шубой, то делать нечего, кроме как обсуждать взрыв и работу спасателей. Не исключаю, что есть те, кто делают это по долгу службы, намеренно дестабилизирует ситуацию, занимаясь вбросами (как было в случае со взрывом маршрутки в Магнитогорске и якобы готовящимся терактам). Вспомните пранкеров и “Зимнюю вишню”, “горы трупов”… Информационную войну никто не отменял, а критически мыслящих людей, умеющих верифицировать данные, увы, не так много.
Есть сказка про Василису Прекрасную, которая махнула рукой раз и что-то поехало, второй раз махнула – что-то задвигалось. В жизни такого не бывает. Работа спасателей – муторная, сложная, тяжелая и очень грязная. К тому же холодно, сильнее хочется есть, а еще хочется домой и чтобы все побыстрее закончилось.
Фото: 74.ru
Знаете как происходит оценка действий спасателей после пожара, взрыва…? Пока работы не закончатся, никто выводов не делает.
Дальше клубок разматывают, тщательно изучая все, начиная с первого звонка в “01”. Это происходит в большом зале, где сосредоточена весь объем информации: картинки, схемы, фотографии, карты, видеозаписи с места, где делает доклад каждый специалист по отдельности, а каверзные вопросы одним специалистам задают другие специалисты. Только так можно оценить, были ли действия спасателей и вообще всех участников эффективными или малоэффективными.
Записала Дарья Рощеня
© 2009-2020, «Христианство, православие». Все права защищены.
При копировании материалов прямая открытая для поисковиков гиперссылка на fond-sovest.ru обязательна. 
* XML, HTML