В 20 лет я оказалась на улице. Вещей было немного

26.09.2018 1:52

Фонд "Второе дыхание" опубликовал рассказ московского фотографа и художницы Юлии Тилипенко. Ее история о том, как обычный человек может в один миг оказаться на улице.

Мне было 20 лет. Я приехала из Сибири в Питер. У нас принято говорить «покорять» большой город. На самом деле я просто хотела там жить, ничего и никого не покоряя. А «просто» не получалось. Я перевелась с дневного на заочный, общагу нам не давали. Зима в Питере влажная и ветреная, промозглая.

Я жила на кухне у одной женщины. И вдруг у неё заладилась личная жизнь и она экстренно (чтобы не спугнуть свою удачу) попросила меня съехать. Я оказалась на улице. Вещей было немного.

С работой было не очень, или просто никак. Стала жить в заброшенном доме. Там были другие такие же жители. Какой-то умелец сумел кинуть провод и у нас была плитка! Она грела помещение.

Я помню, как стирала свои вещи в ледяной воде на колонке, а потом стояла и сушила их над плиткой. Хотелось быть чистой и аккуратной.

Мне очень повезло: в этом городе у меня жила сестра. Я не хотела её обременять своими проблемами, они с семьёй снимали комнату в коммуналке на 10 метров. Но у неё можно было помыться.

Днём я искала работу. А ночевала на лавке в заброшенном доме. Работа нашлась на автомойке. Я переехала туда. Днём мыла машины, а ночевала на крытой стоянке. Однажды мою рубашку перепутали с половой тряпкой и помыли ей пол в подсобке… я долго её отстирывала.

Мои способности к организаторской деятельности сделали меня управляющей этой автомойкой. Правда, недолго. Меня подставили и выгнали. Опять на улицу. Но на тот момент я скопила денег, поэтому жильё нашлось.

А дальше новая карьера. Сначала раздавала рекламные листовки по машинам на перекрёстке Большой Морской и Гороховой. Помню, сестра прибегала в обед с термосом и бутерами, и мы под дождём со снегом уплетали эти бутеры. Очень торопились, так как если бы мой хозяин засёк, что меня нет на месте, то мне не выдали бы зарплату за месяц.

Потом хозяин узнал, что я — художник. А в его дизайнерской конторе надо было нарисовать флаг. (Конечно, я не умела рисовать флаги в технике батик, но за ночь научилась). Так я перешла с улицы в офис.

Мне удалось поселиться в общаге (под чужим именем). Мои скитания по чужим кухням и комнатам закончились.

Но в тот год грянул дефолт. Флаги стали никому не нужны.

Я собирала бутылки. Помню, было стыдно. Я ходила по общагам в выходные ночами и, складывая бутылки в сумку, прокладывала газетками, чтобы не брякать и не спалиться перед одногруппниками.

Бывали дни, когда денег не было совсем. А надо было ехать на метро. На «Проспекте Ветеранов» была злобная проверяющая, не пускала без жетона. Я просила у кассы. Опять было стыдно. Ужасно стыдно. Но не было выхода. Я продолжала рисовать флаги, кризис отступал, жизнь налаживалась.

Однажды дизайнера уволили. Хозяин спросил:

— Раз ты художник и умеешь рисовать флаги, сможешь рисовать логотипы и вывески на компьютере?

— Конечно!

И на следующий день я стала дизайнером в тёплом офисе, где днём работаю, а ночью сплю!

Потом я увидела вакансию в Москве «художник открыток». Так я переехала в Москву и стала рисовать открытки. Потом я сделала свою дизайн-студию и стала работать на себя. Потом я стала фотографом и начала путешествовать.

Теперь у меня есть всё, что мне нужно: дети, любимая работа, дом.

Но я помню тот мокрый питерский снег в тряпичных кроссовках и ту плитку, над которой я сушила свою одежду полночи, чтобы утром искать работу и изменить свою жизнь.

Источник

Источник