4
Исследование, опубликованное в The New York Times, говорит о взаимосвязи между ненавистью в социальных сетях и реальными преступлениями. Колумнист The Atlantic и специалист по деятельности террористических организаций Саймон Котти считает, что эта связь не очевидна.
Саймон Котти
В августе 2018 года The New York Times опубликовал статью «Новые исследования показывают, что фейсбук подталкивает к атакам против беженцев». В статье приводятся данные исследования Карстена Мюллера и Карло Шварца из Университета Варвик, которые проанализировали 3 335 атак на беженцев в Германии, произошедших за два года. Ученые пришли к выводу, что в городах, где люди больше использовали Facebook, нападения на беженцев происходили чаще. Колумнист The Atlantic и специалист по деятельности террористических организаций Саймон Котти подвергает сомнению этот тезис.
Представители Facebook уже трижды представали перед Конгрессом США за последний год, включая выступление Шерил Сандберг, которая отвечала на неудобные вопросы о распространении дезинформации и угрозе демократии в США.
Но проблемы взаимодействия с обществом у компании не заканчиваются этими вопросами. Facebook также обвиняют в разжигании политических распрей и даже насилия во всем мире: от создания условий для торговли оружием в Ливии до участия в разжигании антииммигрантской ненависти на улицах Германии.
Дело против крупнейшей в мире социальной платформы набирает обороты. Но насколько это необходимо? Судя по недавней статье в The New York Times, доказательства этого уже имеются и связь между Facebook и насилием в обществе реальна.
Статья, посвященная проблеме нападений на иммигрантов в Германии, начинается с такой истории: «Когда вы спрашиваете местных, почему стажер-пожарный Дирк Денкхауз, который, казалось, не представлял опасности и не был политическим активистом, ворвался на чердак дома, где жили сирийские беженцы, и попытался поджечь его, они перечисляют знакомые проблемы». В докладе перечисляются эти проблемы: экономический спад, разочарование и скука.
Затем авторы добавляют: «Но они часто вспоминают еще один фактор, обычно не упоминаемый при обсуждении нарастающей агрессии к беженцам в Германии: это Facebook. Все видели эти посты в соцсетях, изображающие беженцев как угрозу. Расистская язвительность на местных страницах резко контрастирует с общественным пространством Альтены (город на северо-западе Германии), где у местных жителей сложились теплые отношения с семьями переселенцев».
Авторы ссылаются на подозрения местных жителей, что Денкхауз «изолировал себя в онлайн-мире страха и гнева, что и привело к насилию».
Однако поразительно, что в статье The New York Times этот доклад описывается как «знаковое исследование», подтверждающее, что Facebook «делает общество более склонным к расовому насилию». Действительно ли это доказано? Насколько убедительна связь между онлайн-ненавистью и насилием?
Авторы исследования Карстен Мюллер и Карло Шварц выдвигают два эмпирических утверждения. Первое, умеренное и вполне приемлемое, заключается в том, что «эхо-камеры (ситуация, в которой определенные идеи и убеждения усиливаются путем передачи сообщения или его повторением внутри закрытой системы (партия, круг единомышленников, субкультура) – «Правмир») в социальных сетях могут усилить настроения против беженцев».
Второе утверждение, вызывающее острое противоречие, заключается в том, что эхо-камеры не только усиливают настроения против беженцев, но и могут способствовать преступлениям против иммигрантов.
Как пишут Мюллер и Шварц, эхо-камеры «могут подтолкнуть некоторых потенциальных преступников к тому, чтобы совершать насильственные действия». Они делают заключение, что «социальные сети становятся не только благодатной почвой для распространения ненависти, но и мотивируют на реальные действия».
Согласно Мюллеру и Шварцу, «враждебный настрой к беженцам в Facebook предшествует насильственным преступлениям против них в регионах с высоким уровнем использования социальных сетей». Основным доказательством служит тот факт, что в муниципалитетах, где интернет-пользователи активны на странице «Альтернативы для Германии», самой крупной крайне правой партии в стране, преступления на почве ненависти против иммигрантов непропорционально часты.
Как признают сами авторы, доказательства этой теории неубедительны. Отношения между идеями и риторикой, с одной стороны, и реальным поведением и поступками, с другой, остаются удручающе непрозрачными и не поддаются эмпирической проверке. Действительно ли ненависть и риторика побуждают людей действовать или они просто ссылаются на них после своего поступка в целях рационализации? Этот вопрос все еще оспаривается среди ученых.
Фото: Ilias Bartolini / Flickr
Что же до жестоких преступлений против иммигрантов в Германии, то скорее сами преступления против беженцев могут приводить к всплескам ненависти в интернете, чем ненависть в социальных сетях приводит к насилию в реальном мире. Если сообщений, разжигающих ненависть, больше в тех регионах, где непропорционально чаще случаются нападения на беженцев, это может быть хорошо, так как люди начинают обсуждать эти случаи, особенно если они беспокоятся по поводу иммиграции или плохо относятся к беженцам.
Жестокость террористов побуждает к действиям, мы видим это в случае «Исламского государства» (террористическая организация, запрещенная в России). Каждый раз, когда происходила атака, которая была похожа на акцию сторонников ИГ, мы наблюдали огромный подъем активности в социальных сетях среди их фанатов, независимо от того, были ли в реальности террористы вдохновлены этой организацией.
Это часть более глубокой социальной динамики, которую описал великий французский социолог Эмиль Дюркгейм: преступление вызывает гневную реакцию в обществе, сближая людей, чтобы они могли выступить за или против преступника.
Во времена, когда жил Дюркгейм, люди делали это в своих домах или на улицах. Сейчас они делают то же самое, но уже имея Facebook и другие социальные сети, где, под прикрытием анонимности, они могут сливать самую злобную желчь, которую только можно представить.
Карстен Мюллер, один из авторов исследования о влиянии фейсбука на преступления, ответил мне, что «данное исследование не позволяет нам ответить, сколько преступлений на почве ненависти можно объяснить событиями, происходящими в социальных сетях» и его результаты «зависят от многих оговорок».
Мюллер подчеркнул, что «любая причинно-следственная интерпретация наших результатов зависит от сбоев в работе Facebook и интернета». «Мы обнаружили, что во время таких отключений корреляция между преступлениями на почве ненависти, с одной стороны, и использованием региональных ресурсов в социальных сетях, с другой стороны, практически нулевая.
Это подразумевает, что по крайней мере часть данных, которые мы собираем, свидетельствует о причинно-следственной связи».
Или, как пишет Times, «всякий раз, когда в районах с высоким доступом в фейсбук доступ в интернет уменьшался, атаки на беженцев также сокращались».
Фото: Squat Le Monde / Flickr
Таким образом, сокращение риторики ненависти в интернете может остановить некоторые преступления в реальном мире.
Нельзя отрицать, что Facebook и другие социальные платформы могут способствовать насилию, позволяя людям распространять убеждения и риторику, которые узаконивают его. Активисты могут использовать социальные сети для координации и мобилизации во время нападения. Но до сих пор не очевидно, что фейсбук сам может создать мотив для жестоких действий.
Аналогичные дебаты можно обнаружить у ученых, которые изучают проблему терроризма. Они спорят, может ли террористическая пропаганда в интернете радикализировать тех, кто уязвим к ней. Консенсус в том, что устойчивое воздействие может усилить экстремистские убеждения людей, но маловероятно, что оно само по себе может вызвать радикализацию, не говоря уже о «подталкивании» людей к насильственным действиям.
И обратите внимание на детерминизм термина «подтолкнуть».
Неужели мы действительно верим, что люди не имеют права голоса в этом вопросе и у них нет желания, чтобы их «подтолкнули»? И даже если мы допустим, что их «подтолкнули», как работает этот механизм? Это один быстрый «толчок» или кумулятивная серия мини-«толканий»?
И, наконец, почему большинство тех, кто потребляет и распространяет ненависть в интернете, воздерживаются от реализации своих истерических требований? Если бы онлайн-высказывания о ненависти были настолько «толкающими» на реальное действие, мы бы увидели гораздо больше преступлений на почве ненависти, чем сейчас, учитывая массовое распространение таких высказываний в социальных сетях.
Это повышает вероятность того, что многие люди, испытывающие ненависть к другим, воздерживаются от ее реализации в реальном мире, потому что виртуальный мир позволяет им выразить свое возмущение и человеконенавистнические настроения.
Эти вопросы должны быть в центре дебатов о роли социальных медиа в современном мире, но они часто вытесняются теми, кто считает, что слова ненависти – это не только поступок, но и одновременно первопричина поступков гораздо более серьезных.
Источник
© 2009-2020, «Христианство, православие». Все права защищены.
При копировании материалов прямая открытая для поисковиков гиперссылка на fond-sovest.ru обязательна. 
* XML, HTML
