6
В Министерстве просвещения подготовили законопроект, который усложнит усыновление детей-сирот. Приемные родители уже называют его "людоедским" и считают, что шансов найти семью у детей почти не будет.
Светлана Строганова
Давайте знакомиться.
Меня зовут Света Строганова, и у меня шесть детей. Старшая – Сашка, живет уже отдельно, у нее уже своя семья. Со мной постоянно проживают пятеро. Степа – самодельный, Соня, Назар, Оля и Полина – приемные.
Мы утром все думали, что же такое случилось с министром образования г-жой Васильевой, почему вдруг так она начала угрожать приемным родителям?
Оказывается, это не просто “вожжа под мантию попала”.
Я читаю проект федерального закона, который сейчас втихаря рассылается по регионам.
Ну вернее, уже не втихаря – из разных источников утечка пошла.
Так вот, например, согласно этим поправкам, количество детей у приемного родителя, включая кровных детей, не может превышать трех человек.
То есть, если у меня есть своих двое детей, то я смогу взять только одного. Если трое – то уже все, мне дорога к приемному родительству закрыта.
Давайте я объясню, что это будет означать в практическом плане.
На фотографии мои дети.
Я зачеркнула тех из них, кто остался бы в детском доме (скорее всего, навсегда), будь такой закон принят несколько лет назад.
Почему?
Назар – ребенок взят из дома ребенка для детей с нарушениями центральной нервной системе и поражением мозга. Перинатальная энцефалопатия, задержка психического развития, задержка двигательного развития, контакт по Гепатиту С, мама – наркоманка, отсутствие полного юридического статуса, предстоящие длительные судебные процессы.
Оля – почти 5 лет, ребенок не ходит, не говорит, диагнозы – ДЦП, гидроцефалия, врожденный порок сердца, умственная отсталость, косоглазие… да в принципе, уже хватит, хотя там еще можно покопаться в карте.
Полина – 14 лет, подросток, дважды возвратная, региональная, мама алкоголик, папа алкоголик и наркоман.
Ведь понятно, что за ними и так очередь не стоит, да?
А если уменьшить количество приемных родителей в несколько раз, то шансов у этих детей попасть в семьи практически не было бы.
Сейчас в системе официально 50 000 сирот (на самом деле больше, это отдельная тема). Министерство просвещения, в прошлом образования, рапортует уже 2 года подряд, что количество устроенных детей в семьи превышает количество выявленных детей-сирот. А значит, сирот становится меньше. Если этот закон примут, сирот станет больше. Намного больше. Очень сильно больше.
И значит, такой ребенок как Оля просто умрет в стенах ДДИ и никогда не пойдет и не заговорит, Такой ребенок как Назар за свой буйный нрав станет постоянным посетителем психушек (это метод воспитания в детских домах активно практикуется), Такая девушка как Полина максимум выучится на штукатура. Если повезет. Если не сопьется и не сторчится.
Именно это Министерство просвещения называет заботой о детях-сиротах?
По-моему, это обозначается другим словом.
Людоедство.
Ольга Оводова
До вчерашнего вечера я еще надеялась, что журналисты нагнетают. Пока не почитала собственно текст законопроекта, без эмоций поверх. И теперь не могу дышать от ужаса. Я от страха не могу припомнить ни одной семьи, в которой больной ребенок был бы первым, вторым или третьим.
Они наверняка есть. Но я думаю о тех, кого взяли, когда родители уже поднабрались опыта. Кто сейчас учится, поет и танцует. Кто был приговорен лежать в кровати и ходить под себя. О Варе, которую любили, но лечить и учить не планировали. Об Анжеле, которая задает тысячу вопросов в день и помнит ответы на все вопросы, ставит собственные научные эксперименты, а ее считали глубоко умственно отсталой.
Среди моих друзей таких детей десятки. Все они должны были лежать в ожидании хороших, правильных родителей, а не так называемых. На Варю за 6 лет было выписано одно направление на знакомство. Анжелу показывали по первому каналу трижды, миллионы семей видели ее. Никто не пришел за моими драгоценными девочками, не разглядел, какие они прекрасные.
Господи, останови этот кошмар. Пожалуйста.
Алексей Газарян
<…> У меня нет на руках того самого анализа, из которого делаются столь внушительные выводы, но мне очевидно, что обобщение по негативным случаям – к хорошему не приводит. Даже если предположить (гипотетически), что статистически в приемных семьях уровень насилия выше, то это еще вообще ни о чем не говорит. Поскольку мы говорим о семьях, которым мало кто рад, которые сегодня дискриминируются и лишены должной помощи.
Школа? Не рада. Соседи? Как повезет. Родственники? Могут отвернуться. Друзья? Бывают, уходят.
Специалисты? Их еще надо найти, если ты не в Москве, да и в Москве ищут.
Я встречаюсь с приемными родителями в разных уголках России. Знаете, когда они хорошо себя чувствуют? Когда создана среда поддержки: клуб, общественные организации, открытая и профессиональная служба сопровождения, грамотная школа приемных родителей, лояльные (хотя бы!) педагоги школ. Но не там, где они прошли хорошее психологическое обследование.
Кто занимается темой приемных семей плотно знает, что жизнь семьи до принятия ребенка и после сильно меняется. Меняется ее социальный статус, начинаются различные, порой сложные и драматичные процессы внутри семьи – всё реагирует на нового участника отношений, возникает связь с кровной семьей (даже если нет общения прямого, кровные родители становятся частью эмоциональной жизни,как минимум), начинается динамика адаптации (а там бывают такие волны, что огого!), могут возникнуть трудности с обучением, здоровьем, поведением.
Семья оказывается на новой территории жизни. Конечно, существуют различные методы, опросники, структурированные интервью и тесты, которые пытаются предсказать то, какие есть у семьи и детей риски на этом пути. Но ошибочно полагать, что хорошо «обследовав» мы можем получить какие-то гарантии. Нет, не можем.
Во-первых, потому что мы обследуем человека в одних реалиях, а жить он будет совсем в других. Во-вторых, потому что родители – это далеко не все, кто влияет на жизнь ребенка, он включается во множество отношений окружающего мира, в том числе и из своего прошлого. И произойти может все что угодно, все что бывает в этой жизни. В-третьих, потому что ценности и смыслы человека тоже меняются.
Про количество детей – давний разговор. Есть много разных мнений, «сколько можно». При этом надо понимать, что семья семье рознь. Это вообще очень живая, разнообразная общность – люди. Мое мнение такое – вопрос этот прорабатываться должен куда более ювелирнее, аккуратнее, с реальным учетом последствий и сравнении рисков.
Да, мы знаем, что есть родители, которые испытывают огромные нагрузки от большого количества, страдают сами и вместе с ними страдают дети. Есть те, кто эксплуатирует детский труд, не сильно занимаясь воспитанием (это, кстати, вопрос не к количеству, на самом деле). А знаем и другие случаи: большие, дружные, с десятками внуков, у них как-то получается, талант такой.
Светлана Строганова написала пост, в котором показала крестиками на фотографиях тех детей, которые могли бы остаться жить в учреждении, будь принят эти “поправки”. Вот надо про это очень взвешенно думать. Про каждого из этих 50 000. Что ждет Сережу, что Сашу, что Олю с Варей.
В этом смысле – хорошая школа приемных родителей – необходима всему нашему обществу, как школа осознанности, эмпатии, доверия и взаимопомощи.
Наиля Новожилова
Сегодня в новостях я читаю позицию министра Васильевой про ужесточение в части семейного устройства. Была удивлена
А сейчас в ночи читала проект закона… Ну что могу сказать – это закроет для многих детей возможность воспитываться в семье! И главное – логики нет!
Они останутся в детском доме, где то, чего пытаются избежать, будет больше с ними.
Почитайте пункты законопроекта!
И ни слова про необходимость сформировать компетентных и в нужном количестве специалистов. И ни слова про негативное влияние людей, работающих в опеке и их компетенции или их отсутствие.
Все это не касается кровных родственников и наши с вами не приемные семьи! Не кажется странным, что мы без привязки к ресурсности родителей просто отфильтровываем и оставляем меньше 30 % кандидатов?
В чем логика?
Да, есть проблемы в семейном устройстве и эту систему нужно развивать и улучшать, а не только запрещать и ужесточать:
– нужны компетентные специалисты в достаточном количестве, которые обучают кандидатов, определяют ресурсность, сопровождают семью в дальнейшем! И только потом говорить про обследование.
– Нужна единая информационная система по кандидатам, чтобы те, кто обучают кандидатов, могли передать в их опеку свое наблюдение. С прошлого места жительства и т.д. поступала в единую базу информацию (есть мнение, что одну трагедию можно было избежать, если бы опека знала мнение ШПР).
– Функции опеки сопровождения и контроля разнести в разные ведомства. Чтобы одни боролись до последнего за благополучие семьи, а другие только контролировали. Сейчас один человек и сопровождает, и контролирует, ему иногда удобнее избежать проблемы сразу изъяв.
– Нужно организовать качественное сопровождение приемных семей. Почему в ребенка в детдоме вкладывается много сил и денег, а в семье все трудности воспитания травмированных детей взваливают на семью? Если маленький огонек не тушить, то может пожар произойти.
Господа, давайте посмотрим на систему. Да, в ней нужно менять многие процессы, качество специалистов и подбор кандидатов. но только всю систему нужно совершенствовать.
Ну никак не нынешняя логика. Есть проблема с насилием в приемных семьях, давайте меньше передавать в семьи, пусть дальше живут в детских домах, где процветает насилие (челябинская, брянская история и т.д.) похлеще. Есть проблема с подготовкой и отбором родителей, давайте тест или обследование введем, пусть тест подтвердит, что смогут.
Буду пробовать собирать коалицию для конструктивного разговора с министерством.
© 2009-2020, «Христианство, православие». Все права защищены.
При копировании материалов прямая открытая для поисковиков гиперссылка на fond-sovest.ru обязательна. 
* XML, HTML