Сотрудник Третьяковки: “Может, угомонитесь, наконец??”

12.07.2018 12:20

Старший научный сотрудник отдела графики XX века Третьяковки Татьяна Горячева объяснила с чем связан запрет на неофициальные экскурсии в музее

О преступной Третьяковке, запретившей публике разговаривать в залах, или взгляд изнутри (будет очень много слов)

Я работаю в Третьяковке 41 год. Из них 11 лет провела в экскурсбюро.

Это очень нелегкий хлеб, должна вам сказать. Каждый день по 2 полуторачасовых экскурсии в переполненных душных залах, при этом надо как-то примирить свое университетское образование с запросами публики, которую тогда (не знаю, как сейчас) привозили автобусами из разных городов по маршруту «ГУМ, ЦУМ, Красная площадь, Третьяковка»). И про барокко с рококо публика слушать была не очень расположена, а страстно желала узнать, как Иван Грозный зарезал сына, и как померла княжна Тараканова.

Экскурсионные группы по 30 человек отправляли каждые 15 минут. В залах это количество обрастало присоединившимися одиночными посетителями – группа увеличивалась человек до 50-60. И идеальной тишины как в концертном зале, никогда не бывает. Орать, чтобы все слышали, приходилось так, что в результате сейчас у меня сорваны связки.

Если кто-то из предыдущих экскурсоводов задерживался лишнее время у самых почитаемых публикой картин, то следующим экскурсоводам приходилось лавировать, искать обходные пути, отвлекать свою группу на другую (не столь желаемую публикой) картину, делать страшные глаза задержавшейся коллеге, а потом все равно возвращаться к вожделенному шедевру. Ибо какая же Третьяковка без Богатырей, Аленушки, Всадницы, Мишек и вот этого всего. А залы у нас в Лаврушинском не очень большие.

Любая не вписанная в график экскурсия очень усугубляет описанную ситуацию. Перемещение в залах экскурсионных групп должно регулироваться. Сторонние экскурсии, организованные спонтанно, страшно мешают.

Это была увертюра.

А теперь по сути:

Мы (Третьяковская галерея) НЕ запрещаем разговаривать в залах. Разговаривайте на здоровье, только, пожалуйста, не очень громко. Мы НЕ кладем посетителей за разговоры очередями из автомата, НЕ выводим их из залов в наручниках, НЕ сажаем в тюрьму.

Этот нелепый миф про запрет разговоров, столь бурно обсуждаемый последнюю неделю, порожден инцидентом с преподавателями МГУ. При этом 90% обсуждающих и не знают толком в чем дело, но «стекленеют от ярости» (как я прочла в одном из комментов), грозятся жаловаться в Конституционный суд (тоже прочла) и на полном серьезе отстаивают право разговаривать в музее, например, со своими детьми.

Придется еще раз повторить: преподаватели МГУ не беседовали между собой, а вели занятие со студентами, о котором не договорились заранее. То, что это была именно лекция, подтверждено видеозаписью. Потому МГУ и извинился перед Третьяковкой.

Сотрудник Третьяковки: “Может, угомонитесь, наконец??”

Евгений Птушка / Strana.ru

С МГУ у нас давние отношения, преподаватели совершенно бесплатно занимаются со студентами в залах. И не только МГУ, но и другие профильные вузы. Для этого надо только заранее оформить заявку на занятие (можно по электронной почте), и музей предоставит время, когда это занятие не будет мешать остальной музейной жизни.

Кажется, в моей молодости это были понедельники, когда музей для общих посещений закрыт. Все студенты отделения истории искусства (включая меня, а также всех представителей нашей дирекции) занимались с нашими любимыми М.Яблонской, М.Реформатской, М.Алленовым и прочими корифеями отечественного искусствознания. Эта традиция продолжается и поныне.

Теперь про экскурсии для 1-2 человек и их отличие от дружеской беседы. Это и правда очень трудно поддается вербализации. Это как попытаться формальным языком объяснить разницу между собакой и кошкой – начинаешь… и натыкаешься на то, что есть овчарки, а есть мопсы и пудели, и кошки тоже разные – общие кошкособачьи признаки до смешного могут совпадать. Но тем не менее, мы же отличаем кошку от собаки.

Одно могу сказать точно – когда я веду по сделанной мной выставке 1-2 директоров немецких музеев (и это экскурсионный показ), это сильно отличается от того, как я хожу по той же выставке с парочкой приятелей. И для меня отличается, и внешне.

У лекции/экскурсии другие задачи, требующие некоторого «артистического исполнения». Я использую именно лекционные приемы – стою чуть на расстоянии от своих слушателей, немного форсирую голос, а главное – не отхожу от картины, пока не расскажу о ней все, что собиралась. Так что отличить на глаз довольно просто. И – да, – такая экскурсия тоже может мешать, если она не вписана в экскурсионный график.

Ну и наконец. Просто наболело. Меня поражает, какими нелепыми, оскорбительными, да и просто идиотскими мифами обрастает музейная жизнь. Обыденное сознание, не зная, чем еще себя потешить, придумывает, распространяет и сладострастно обсуждает: обет молчания, наложенный на публику, безудержную коррупцию и торговлю из-под полы картинами, замену подлинников на копии (а подлинники давно проданы!), пылящиеся в запасниках шедевры, которые никогда не показывают публике (а может они уже и не пылятся, а давно проданы), откаты, намеки на 5-палубные яхты и особняки, приобретенные на вырученные за это деньги, и тому подобный параноидальный бред…

И все прекрасно разбираются в том, сколько стоит реставрация, как нужно организовать экскурсионную деятельность, и совершенно точно знают, что Третьяковка ввела кровавый режим, который надо немедленно свергнуть. И сколько ни твердят им оппоненты, что практически во всех музеях мира запрещены нелицензированные экскурсии, – нет, все равно на это звучит парадоксальный ответ: «а я вот была в Лувре (Ватикане, Дрездене, Лондоне и т.д.), и никто не запрещал мне разговаривать с моими детьми».

Может, угомонитесь, наконец??

Источник