6
По мнению ректора национального исследовательского университета «Высшая школа экономики» Ярослава Кузьминова, нужно менять плохих преподавателей на виртуальных – то есть на онлайн-курсы лучших вузов. К чему может привести это на практике – «Правмир» предлагает высказать свое мнение желающим.
Как это может сказаться на реальном качестве знаний, не возникнет ли механизмов для «обмана» на экзаменах «по удаленке» и не приведет ли к массовым публикациям псевдонаучных работ в псевдонаучных журналах? Должна ли быть такая замена принудительной, или можно дать возможность выбора – между онлайн-курсами и преподавателями, и кто на самом деле получит выгоду и в чем – повышение уровня образования или доходов нескольких ведущих вузов. Пока это предложение вызывает много вопросов.
«Надо создавать систему, в которой вуз был бы обязан замещать те курсы, которые у него читают люди, которые сами ничего не писали по этой теме, качественными онлайн-курсами», – заявил Кузьминов ТАСС. Замена курсов, по которым «есть наибольшее количество вопросов к преподавателям», могла бы стать решающим фактором для поднятия качества высшего образования:
«Минобрнауки и Рособрнадзор должны быть просто более жесткими и принуждать вузы: включать эти онлайн-курсы, которые читают ведущие ученые, в образовательные программы. То есть это лучше, чем дать учащимся прослушать курс местного доцента».
Кроме того, разделение вузов на доноры, где будут создаваться онлайн-курсы, и реципиенты обеспечит и существенный «экономический эффект»: «Во-первых, вуз экономит свой ресурс, он может направить на повышение зарплаты своим лучшим профессорам, на какие-то исследовательские проекты, на поддержку студентов. И во-вторых, он производит селекцию профессорско-преподавательского состава», – сказал Кузьминов.
– Существующая на рынке технология, которая активно применяется не только за рубежом, но и у нас, – это массовые онлайн-курсы, – рассказал Кузьминов «Правмиру». – Они сейчас имеют больше 60 миллионов слушателей единовременно, и практически это сопоставимо с количеством студентов во всем мире – 150 миллионов. Если мы посмотрим на использование этих курсов, половину из них слушают взрослые для саморазвития, для получения конкретной компетенции, а половина используется студентами-очниками, и фактически это замещение того курса, который их не устраивает. Они регистрируются на платформе, записываются, выполняют задание преподавателя, посещают виртуальные семинары.
Ярослав Кузьминов. Фото: hse.ru
В Вышке такая система уже введена – мы заместили часть курсов очникам онлайн-версиями. При этом мы не ограничиваем студентов в выборе вуза-провайдера курса – можно пройти условную «эконометрику» во ВШЭ, в другом российском вузе, а можно и в Беркли, Стэнфорде, любом сильном университете, где соответствующая дисциплина есть в онлайн-версии.
Руководители образовательных программ делают некий список курсов, который они считают подходящим, но он носит только рекомендательный характер. Логика наша была проста – звездных преподавателей в большом университете при всем желании на всех не хватит, а исследования показывают, что разницы в освоении материала между традиционным форматом и онлайн не существует.
Так а если есть способ обучать гораздо больше студентов у «звезд», почему же им не воспользоваться?
Не секрет, что у нас очень разнородное по качеству образование. Онлайн-курсы могут быть решающей помощью для поднятия качества нашего высшего образования, частично среднего профессионального образования, частично старших классов общей школы. Кстати, вы знаете, где в первую очередь? Это заочники. У нас уникальная особенность, у нас половина студентов – это заочники. Качество заочного обучения вызывает наибольшие вопросы.
На сегодняшний день в России уже опубликовано более 300 курсов на «Национальной платформе открытого онлайн-образования». Очень хорошие курсы представлены как на НПОО, так и на ведущих мировых платформах у УРФУ, ИТМО, ТГУ, МФТИ, практически у всех наших ведущих вузов. И они очень востребованы. Я думаю, что надо идти дальше. Надо создавать систему, когда бы вуз был обязан замещать курсы преподавателей, не писавших научных работ по своему профилю, онлайн-курсами ведущих университетов. К сожалению, такие кадры довольно часто встречаются в российских вузах. Мы должны заинтересовать ведущие университеты и институты Российской академии наук, чтобы их ученые создавали и поддерживали такого рода курсы.
Дело сейчас за организационными действиями Министерства образования и науки и Рособрнадзора. Они должны быть более жесткими и принуждать вузы включать онлайн-курсы в учебные программы. Студенты должны иметь возможность прослушать курс ведущего ученого страны, а не местного доцента.
Необходимо прописать такую схему в образовательных стандартах. Минобрнауки, в свою очередь, должно разработать форму сетевого взаимодействия между вузами-донорами, которые разрабатывают курс, и вузами-реципиентами, которые им пользуются.
Но, конечно, если мы встанем на позицию отдельного ректора, то его подчиненные могут возмутиться: «Как же ты будешь нас замещать этими онлайн-курсами?» Может быть, это и хорошо, что они начнут бояться за свои места. Кто-то, может, улучшит свое преподавание.
Есть «преподаватели милостью Божией», которых любой университет бережет даже в случае невысокой их научной активности. Но гораздо чаще отсутствие научных работ, к сожалению, демонстрирует отсутствие «университетского уровня» у педагога.
Университет отличается от колледжа тем, что в нем преподают ученые. Но решение, кого именно замещать, принимает руководство вуза и факультета.
Система замещения лекций онлайн-курсами позволила бы добиться положительного экономического эффекта, однако в том случае, если не отдельный студент запишется на онлайн-курс, а целый вуз откажется от ведения какого-то предмета в пользу онлайн-лекций других университетов.
И в мире, и в России рынок онлайн-курсов только складывается. На международной платформе «Курсера» цена освоения одного курса – около 100 долларов, на «Национальной платформе онлайн-образования» – порядка 1000 рублей.
Понятно, что, если вуз будет заключать контракт о переводе всего предмета на онлайн, он будет добиваться скидки. Часть курсов, уверен, будет изучаться в формате так называемого смешанного обучения, когда зачеты и экзамены принимаются «на месте», преподавателями принимающего вуза.
Очевидно, что замена курса на онлайн-продукт другого университета должна быть выгодна для принимающего вуза. Мы предполагаем, что экономия по сравнению с традиционной формой достигнет 50% – эти средства региональный вуз сможет направить на повышение заработной платы преподавателям и на финансирование научных исследований. Тем самым качество работы вуза возрастет.
Если вуз поставил «чужой» онлайн-курс в программу, студент точно не должен платить за него сам. Если он учится на бюджетном месте, за него вузу уже заплатило государство. Если на платном – то он сам заплатил за весь курс или за весь год обучения. Другое дело, если студент самостоятельно, по своей инициативе, записался на какой-то онлайн-курс – в этом случае вуз за него платить не обязан.
Высшая школа экономики – крупнейший в России поставщик онлайн-курсов, но здесь не должно быть какого-то разделения. Онлайн-курсы может делать каждый, я уже упоминал выше, что курсы на ведущих платформах есть у многих университетов страны, причем их слушают и за пределами России. У каждого университета найдется сектор, где он менее силен, чем то, что будет на рынке.
Это как с книжным магазином. Ты начинаешь покупать книги и выясняешь, что предложение знаний гораздо больше, чем есть у тебя в голове. Хорошие университеты сегодня вводят у себя до 15% онлайн-курсов. Тяжелее всего юристам и экономистам, которые должны постоянно свой курс обновлять, потому что меняется статистика или законодательство.
С онлайн-курсами связана перспектива импорта и экспорта образования. Потому что, скажем, если мы возьмем платформу «Курсера», то Высшая школа экономики зарабатывает несколько десятков миллионов рублей в год, публикуя там свои лекции.
На данный момент мы больше вложили, чем получили назад, но мы только начали зарабатывать. Но и сам проект «Курсера» развивался как проект бесплатный поначалу, а, расширившись, он стал уже предлагать что-то за деньги. И пока рынок еще полностью не обосновался, поэтому цена курса может как расти, так и падать.
Чтобы претворить эту идею в жизнь, нужно выполнить два условия. Во-первых, «Нацплатформа открытого онлайн-образования» должна иметь полный набор курсов по основным предметам всех направлений образования. Это перспектива двух лет. По самым массовым направлениям – экономика, менеджмент, математика, педагогика, информационные технологии – задача может быть решена за год.
Во-вторых, необходимо определить механизм, который будет использоваться для определения, какие курсы и у каких вузов подлежат замещению. Сейчас обсуждаются два варианта – или аккредитация, и тогда это дело Рособрнадзора и профильных учебно-методических объединений, или мониторинг вузов, которым занимается Минобрнауки.
© 2009-2020, «Христианство, православие». Все права защищены.
При копировании материалов прямая открытая для поисковиков гиперссылка на fond-sovest.ru обязательна. 
* XML, HTML