Зачем мы комментируем чужую смерть?

27.01.2018 1:56

«Сама виновата», «Не играй с огнем», «Собаке – собачья смерть». Все это - комментарии под статьями и постами в социальных сетях о трагических смертях людей. Почему так легко выносить оценки чужой жизни и смерти - размышляет Вера Захарова, медицинский психолог, супервизор одного из первых в России телефонов доверия, руководитель РБОО «Помогая другим – помогаешь себе». Зачем мы комментируем чужую смерть?

Вера Захарова

Феномен внимания к ситуациям в жизни других, особенно людей публичных, появился не сегодня. Так было всегда. Тяга подсмотреть в замочную скважину, заглянуть через плечо, покритиковать неизбывна в нас. Внимание привлекают именно медийные лица, их ошибки, проколы, смерть или ситуации, как та, что произошла с юношей, надругавшимся над своей подругой.

На каждом этапе развития общества формируются свои инструменты для выплёскивания энергии страха и агрессивности. Когда-то смерть обсуждали на рыночной площади, в недавнем прошлом делали это на кухне, теперь в интернете. Этот новый способ общения дал возможность не держать мнение при себе, а придавать его публичной огласке.

В повышенном интересе к интимной и болезненной информации человеком движет бессознательное стремление показать самому себе, что в его-то жизни все ОК.

Все не так плохо, не так страшно, не так ужасно, как у других. А еще это немного замешано на неосознаваемой зависти.

Такая тяга свойственна далеко не всем. Для некоторых активное обсуждение чужой жизни есть своеобразный уход от необходимости решения собственных многочисленных проблем. У некоторых наоборот есть вакуум, недостаток событий, отсутствие движений и качественной насыщенности бытия. Такие люди ищут это наполнение, этот адреналин, содержание, но вне себя, а не внутри.

И, поскольку в жизни таким людям чего-то недостает, а в каждом из нас сильно желание хотя бы в картине внутренней жизни создать иллюзию порядка, то рождаются комментарии негативного толка. Такое противопоставление – и есть основа убежденности в собственной нормальности: со мной-то все в порядке и ничего страшного произойти не может, потому что я не такой урод, распутник и вообще, наркотиков не употребляю…

Может показаться, будто всякий интерес к страшному, к трагедиям связан со страхом смерти. Это верно, но лишь отчасти. Хотя, безусловно, в нашем обществе тема смерти табуирована, и мы лишь начинаем подходить к осмыслению того, как нужно говорить о ней. В большинстве своем люди комментируют не то как произошла чья-то смерть, а то, как другой человек жил.

Критика чужого образа жизни, ценностей, мировоззрения чаще всего есть бессознательная попытка доказать самому себе, что твои собственные ценности и внутренние смыслы более достойны, чем у того, кого критикуешь.

И, надо сказать, что традиции публичной критики, осуждения других людей у наших соотечественников имеют, к сожалению, давние исторические корни.

Не будем забывать, что жизнь современного человека, в особенности жителя мегаполиса, весьма непроста, в ней очень много постоянного, будничного напряжения, подавляемой агрессии, а адекватных способов снятия этого напряжения, или безопасного освобождения от агрессии у многих просто нет, не обучены, нет навыков. Люди бессознательно ищут, и для некоторых негативные комментарии как раз и являются этим допустимым и приемлемым способом снятия внутреннего напряжения. «Лучше так, чем нести негатив в семью», – резонно скажет такой человек. Выплеснул в интернет, как помои в окно, и успокоился. Интуитивно они воспринимают комментарии в соцсетях, как приподнимание крышки с кастрюли, в которой кипит вода: минимальные телодвижение, и напряжение ушло.

Да и обсуждать негатив в разы легче, чем подбирать слова для похвалы и восхищения. Вспомните смерть Михаила Задорнова, человека, который жил ярко, говорил свободно и многим совершенно не нравился смелостью суждений. Он подвергся критике даже после смерти.

Чтобы разобраться, что еще может скрываться за голосом критикующего, вспомним, что существует три составляющих личности, определяющие наше поведение: Ребенок, Родитель, Взрослый. Родитель – это как раз фигура, формирующая правила, запреты и пресловутые воспитательные шаблоны: можно – нельзя. Это не плохо, ведь миссия родителей в том и состоит, чтобы дать ориентиры в пространстве пока ребенок мал и неопытен.

Взрослея, человек по идее должен сформулировать собственные представления, принципы, смыслы. Однако, у части людей шаблоны не просто впечатаны в памяти, они в ходу, в активе. Это не удивительно, ведь шаблон избавляет нас от необходимости брать на себя ответственность. Не надо думать, не надо учиться ориентироваться в конкретной ситуации, не надо пробовать – шаблон предлагает готовый ответ, готовую модель поведения.

Но неготовность вырастать, тотальная инфантильность не дает людям выйти на позицию взрослого. Да и не все к этому стремятся, сохраняя шаблон в качестве лакмусовой бумажки, которой в угрожающих ситуациях проверяется правильность собственного существования и поступков.

Когда человек рассуждает в категориях «сама виновата», «нравилось страдать, вот и пострадал», «проверял мир на прочность, убедись, что он хрупок», «не ходи в короткой юбке, никто не изнасилует» или «спички детям не игрушка» – он озвучивает совсем не собственные истины и личные ценности. Такой человек транслирует те самые родительские установки.

Шаблон вместо сочувствия, упрек вместо эмпатии, критика и труизм вместо сострадания – за этим могут скрываться признаки некоторой эмоциональной ригидности, возможно недостаточной личностной зрелости.

А между тем сочувствие – это более высокий и сложный уровень развития личности. Большинство из нас испытывает сочувствие, но редко пишет комментарии. Но не из-за безразличия, а от того, что нет потребности в подтверждении собственной значимости через социальные сети. Для человека духовно развитого принцип “вера без дел мертва” – ключевой. Зрелому человеку проще пойти и реально помочь, поддержать, просто обнять или побыть молча рядом в трудную минуту, чем с пеной у рта рассуждать о чьей-то неправоте в виртуале.

Интернет-активность в негативных комментариях – чаще всего удел тех, кто вероятнее всего личностно незрел и находит смысл в проживании чужой, а не собственной жизни.

Подготовила Дарья Рощеня

Источник