16
«Я боюсь онкологии, лифта и потерять одного из детей». Анна Уткина рассказала о своих правилах борьбы с тревожным расстройством – многочисленными страхами по самым разным поводам. Комментируют и дают советы врачи-психотерапевты.
Анна Уткина. Фото: Анна Данилова
Я боюсь постоянно. В основном онкологии, но еще тромбов, рассеянного склероза и инфаркта. Боюсь темноты, уйти далеко от дома, потерять из виду одного из детей. Боюсь не выспаться (и от этого не высыпаюсь без таблеток), боюсь, что мои близкие умрут во сне. Боюсь маньяков, боюсь лифта, боюсь, что меня стошнит. Ротавирус для меня – ад на земле. Боюсь неотвратимости смерти. Не так, чтобы слегка побаиваюсь, иногда задумываюсь или «Ох, как подумаю…». А постоянно кручу эти мысли в голове. С ноября 2015 года я борюсь с тревожным расстройством. Я faceof тревожное расстройство.
Все началось с операции по удалению доброкачественной опухоли. Когда пришла моя гистология, врач посоветовал перепроверить результат в онкологической клинике. «Ведь так часто случаются ошибки! – сказал он. – Вот был один случай…» Это стало триггером, который запустил в моей голове страшную тревогу. Все начало нарастать, как снежный ком.
Читая истории тяжелобольных людей, я начала примерять их на себя. Тем более что многим долго не могли поставить диагноз, люди упускали драгоценное время. За два года я сделала по пять-шесть УЗИ каждого органа, МРТ мозга, МСКТ черепа (мне показалось, что череп немного неровный). И даже положительные результаты исследований не смогли меня убедить. Ведь случаются ошибки!
Если раньше я жила с мыслью «Смерть – это то, что бывает с другими», то с появлением тревожного расстройства я начала думать о ней постоянно.
Что будет с моими детьми? Кто позаботится о моих пожилых родителях, ведь я – единственный ребенок! Два года моя жизнь напоминала ад с постоянным поиском симптомов зачастую несуществующих болезней.
Каждое утро я начинала с самодиагностики. Подходила к зеркалу и смотрела, не появилось ли нигде сыпи? Постоянно проверяла состояние лимфоузлов, зубов, размер зрачков. Любая простуда и легкое повышение температуры сопровождались развернутыми анализами крови, мочи, аллергопробами.
В общем, я обошла очень много врачей, прежде чем последним оказался психотерапевт. Чего-чего, а сойти с ума люди с тревожным расстройством боятся реже всего. Скорее кажется, что все остальные не в себе. Как они могут быть такими беспечными, когда столько опасностей подстерегает вокруг?
Я – не врач и не психолог. Но в процессе борьбы с тревожностью я выработала правила, которые помогали мне контролировать ее. Лечение тревожного расстройства – дело не одного месяца и иногда даже не одного года. При этом с ним надо научиться сосуществовать. Надо вставать по утрам, отводить детей в школу, ехать на работу, заниматься домашними делами. Это очень трудно, если тебя парализует страх, а все мысли заняты одним. Но, когда ты долго живешь в страхе, у тебя есть лайфхаки.
Фото: Correy Nicole / Flickr
1. Я следовала правилам безопасности при чтении статей в интернете. Поэтому, если уж я читала статьи о здоровье, это были статьи, у которых был автор. И этот автор был врачом. Врачом с хорошей репутацией. Коммерческие клиники часто навязывают гипердиагностику. Поэтому рекомендации на сайтах клиник часто выглядят так: у вас грибок стопы? Рекомендуем вам МРТ всего тела. Мне очень помогали материалы Антона Родионова, который предупреждает о том, что бесконтрольные исследования ведут к невротизации пациента. Анализы должен назначать и интерпретировать врач.
2. Я составила план диспансеризации. Диспансеризация – это разумно. И я решила делать все, что могу, чтобы заботиться о своем здоровье, но при этом не сойти с ума. Я проконсультировалась с грамотным терапевтом и составила план ежегодных обследований с учетом возрастных рисков. Это позволило мне не делать флюорографию каждый раз, как на глаза попалась статья о туберкулезе.
3. Я прыгала на батуте. Мозг человека с тревожным расстройством – наркоман. Каждая тревожная мысль сопровождается выбросом адреналина. Заменить адреналин при мысли «У меня перхоть, значит, я умираю» можно адреналином, который человек получает при физических нагрузках. Поскольку я – не любитель экстремального спорта, я прыгала на батуте. И в эти минуты уж точно не думала о болезнях.
4. Я говорила с близкими. Я собрала статьи о тревожном расстройстве. Показала их и объяснила, что я не издеваюсь, дело не в том, что мне нечем заняться. Не в том, что я «слишком начитанная». Я страдаю, и мне нужна их помощь и поддержка. Я попросила их не злиться на меня. Возможно, мужу приходилось десять раз в день повторять одно и то же. Он убеждал меня и напоминал: «Мы уже консультировались у врача, он сказал, что у тебя нет ничего страшного», но мне правда надо было услышать это от кого-то другого. Мои близкие привели меня к психотерапевту практически за руку. Потому что знали – мне плохо, и я нуждаюсь в их поддержке.
5. Я пролистывала статьи, которые меня тревожат. Несмотря на то, что, сидя в интернете, сложно убедить себя не кликнуть на ссылку «10 признаков того, что у вас – инфаркт», я заставляла себя перестать читать. Как бы ни хотелось.
6. Самоконтроль. У меня была дурная привычка – постоянно проверять, не увеличились ли лимфоузлы. Я делала это по десять раз в день. Сначала я решила, что буду проверять раз в день, потом раз в неделю, потом раз в месяц. Постепенно мне удалось уговорить себя, что достаточно осмотра у врача в рамках диспансеризации, если меня ничего не беспокоит.
7. Я советовалась только с профессионалами. Никаких вопросов на форуме, которые обрастут ответами «У моей собачки тоже такое было, поможет капустный лист».
8. Помощь другим. Я очень боялась остаться беспомощной в результате какой-нибудь болезни. Беспомощность пугала меня. Поэтому я решила снизить градус беспомощности в мире. Выбор благотворительных направлений, к счастью, широк.
9. Борьба с тревожностью. При тревожности, которая связана с болезнями, бороться лучше не с мифическими болезнями, а с настоящей проблемой. Поэтому я читала книги, статьи и материалы о тревожном расстройстве. Например, «Век тревожности» Скотта Стоссела. Автор этой книги на протяжении тридцати лет боролся с этим недугом. Все силы я бросила на борьбу с настоящим врагом.
10. Психотерапевт. Этот пункт, увы, написан «кровью». Думаю, если бы я обратилась к профессионалу, как только тревожное расстройство вошло в мою жизнь, я избежала бы многих проблем и спасла для полноценной счастливой жизни как минимум два года. Два года, которые я потратила на поиск несуществующих болезней в то время, когда надо было лечить одну реальную.
Если вы видите, что близкому человеку страшно без причины (очень часто этим страдают пожилые люди), не злитесь на него. Он – заложник своей тревоги. Помогите ему выбраться. Скажите, что понимаете и поддерживаете его. Запишите его к психотерапевту. Возможно, сам он уже слишком измучен постоянным страхом, чтобы решиться на это. Не оставляйте близкого человека наедине с его тревогой. Она сильнее его, и она может его победить. Но и он ее – тоже.
Психотерапевт, нарколог Александр Данилин
Александр Данилин
1. «Тревожные расстройства» распространены у 100 % населения, поскольку тревога – это оборотная сторона свободы, неотъемлемого свойства человеческой души. Мы свободны – поэтому мы не можем точно знать собственного будущего и испытываем тревогу. Тревога – механизм адаптации к свободе, она заставляет задумываться о будущем, планируя его.
2. Страх и тревога – проблемы разные. Страх (фобия) – это структура психической защиты от тревоги. Страх, в частности, снимает с человека ответственность за будущее, оправдывая его слабость и бездействие. Страх в нашей культуре объявлен «болезнью», а болезнь – практически единственное понятие, освобождающее человека от ответственности. На самом деле конкретные страхи всегда указывают то направление личностного развития и действий, к которому человек бессознательно стремится. Поэтому:
3. Да! Говорить, что какие-то психические болезни становятся «модными», – можно и нужно. Только, если мы говорим о моде, то это не «болезни», а психологические проблемы человека, убегающего от ответственности за самого себя, пытающегося переложить эту ответственность как на «болезни», так и на «врачей». Не только психиатров, разумеется – на политиков, которые определят будущее за нас, на лидеров сект, на «гадалок» и «экстрасенсов», и так без конца.
4. Влияет на популярность «болезней» нарастающее чувство социальной беспомощности человека, его ненужности и бессмысленности существования. И, наконец:
5. Во все времена Церковь и вера были убежищем от страхов и тревог. Каким образом православный человек может обсуждать тревоги и страх как «болезнь», ведь лекарством от них во все времена служили Исповедь и Причастие… Если Бог не может помочь православным авторам, то психотерапевт и подавно… куда уж нам!
Мария Лейбович, врач-психиатр, психотерапевт высшей категории
Мария Лейбович
Тревожные расстройства – это довольно широкий спектр заболеваний, по данным различных источников распространенность колеблется от 5 % для генерализованного тревожного расстройства до 25 % для всех заболеваний данной рубрики.
«Опасность» зависит от тяжести проявлений: кто-то живет всю жизнь с изолированной фобией (аэрофобия, социофобия), а кто-то спустя полгода-год от появления первых симптомов уже не выходит из дома из-за большого количества страхов и высокого уровня тревоги. Само собой, тревожные расстройства снижают качество жизни и ведут к социальным потерям, ограничивая возможности пациентов. Полагаю, это и есть самые надежные критерии необходимости обращения к специалисту.
Действительно, существует мнение, что времена имеют свою «психопатологическую окраску». В начале XIX века появляется термин «истерия», этих расстройств выявляется много, они обсуждаются, исследуются, о них много пишут, в XX веке истерию вытесняет новое «популярное» слово – депрессия, а XXI век ознаменован ростом выявления и повышенным вниманием к тревожным расстройствам.
На «популярность» того или иного заболевания влияет информированность, доступность информации, навыки выявления расстройства и ведущие научные течения времени. Вероятно, росту тревожных расстройств в настоящее время также способствует темп жизни, высокая информационная нагрузка, культ «успешности».
Что делать, если вы заподозрили симптомы тревожного расстройства:
1. Ограничивать поток входящей информации (сократить просмотр новостных программ, «Проверяю почту 2 раза в день», а не обновление входящих писем каждые 15 минут).
2. Выделить время для «тишины» (медитация, прогулки, вязание и т.п.).
3. Выстроить приоритеты в соответствии с собственными ценностями.
4. Снижать «тревогу выбора» («Всегда покупаю эту косметику», а не метаться между предложениями в попытках сделать наилучший выбор, ибо это невозможно).
5. Культивировать доброжелательное отношение к себе, близким (вместо культа успеха, достижений, «самых лучших результатов» – например, один кружок для ребенка вместо четырех).
6. Обратиться к врачу, который подберет тактику лечения (лекарства, психотерапия, режим, физическая нагрузка).
© 2009-2020, «Христианство, православие». Все права защищены.
При копировании материалов прямая открытая для поисковиков гиперссылка на fond-sovest.ru обязательна. 
* XML, HTML