1
Скажу банальную вещь: ужасно неудобно, что новогодний праздник вклинивается в Рождественский пост. Каждый год соцсети оглашаются стонами одних православных и утешительными советами других. Такое впечатление, что реши, вот, эту проблему, и в жизни православного люда воцарится небесная гармония, потому как все остальное у нас уже в порядке, и только вот эта заноза… Правда, выход видят по-разному: одни в том, чтобы «взять и отменить» Новый Год, а другие в том, чтобы не выпендриваться и переходить на новый стиль, да и топать в ногу со всем цивилизованным христианским миром по дороге в Царство Небесное. Ну что ж… Крайности ведь известно от кого, вот и разберем их.
Протоиерей Игорь Прекуп
Если судить «на глазок», то сторонников этой позиции за последние четверть века изрядно поубавилось. Однако не настолько, чтобы не учитывать этого мнения. Не могут простить Деду Морозу колаборационизма с советской партократией, панимаш… И вроде как не на пустом месте их претензии зиждутся. Ведь, когда второй секретарь ЦК КП(б) Украины Павел Петрович (имя-отчество-то какое!) Постышев реабилитировал в 1935 г. Новый Год вместе с Дедом Морозом и Елкой, ранее заклейменной, как «поповский пережиток», он откровенно заявил в газете «Правда», что Новый Год будет праздноваться вместо Рождества. С падением советского строя, логично было бы смыть в канализацию истории заодно с ним и все идеологически-обусловленные праздники. Однако этого не произошло на государственном уровне ни с одним из «красных дней календаря», кроме 7 ноября, который сначала пытались конвертировать в День согласия и примирения, а потом и вовсе упразднили, заместив его Днем народного единства, отмечаемым 4 ноября.
Не стану здесь разбирать оправданность сохранения в статусе государственных праздников 23 февраля и 8 марта, дабы не покушаться на «святое», скажу только, что, на мой взгляд, этот вопрос спорный. А вот за Новый Год хочу даже вступиться.
Был ли Дед Мороз штатным сотрудником Идеологического отдела ЦК КПСС и агентом КГБ под прикрытием? Сие науке не известно. Известно только, что не одно поколение выросло на вере в Деда Мороза. Было ли это идеологической диверсией? Безусловно, причем, как уже упоминалось, абсолютно неприкрытой. Удалась ли она?.. И вот тут надо признать, что каковы бы ни были истинные намерения «печальника русской сказки» Постышева, но цель подменить Новым Годом Рождество Христово осуществилась лишь отчасти, а самое главное, получилась в итоге не подмена, а замена, поскольку она не коснулось сути рождественской идеи. Вот, когда в странах, празднующих Рождество по новому стилю 25 декабря начинают говорить, что это никакой не христианский праздник, а «общечеловеческий» День Солнцеворота (да-да, такое говорится на самом что ни на есть официальном уровне), вот тут, в самом деле, происходит подмена. Поэтому, думаю, здесь необходимо дать небольшое пояснение.
Когда в древности в день языческого праздника бога Митры был установлен христианский праздник Рождества Христова, не произошло никакой подмены. Всем было понятно, что это разные праздники, просто Рождество выделено из праздника Богоявления и установлено именно в этот день в помощь немощным, чтобы не было у них соблазна принимать приглашения родных и близких, и, идя на сделку с совестью, участвовать в языческом культе. У них праздник, посвященный светилу, созданному Богом для человека? Они празднуют Dies Natalis Solis Invicti – День рождения непобедимого солнца? А у нас – день рождения истинного Солнца Правды, Богочеловека Иисуса Христа! Таким образом вносилась ясность, люди призывались «не поклоняться и не служить твари вместо Творца» (Рим. 1: 25).
Теперь же предпринимаются попытки «заменить истину Божию ложью» (Рим. 1: 25): отождествить Рождество и Солнцеворот, представив это как один праздник все того же языческого содержания (тем более, что в некоторых странах, Рождество Христово так и продолжало веками называться прежними языческими именами: в Эстонии – Jõulud, в Финляндии – Joulu, ничего, в отличие от романоязычных аналогов, с понятием рождения не имеющими).
В случае же Нового Года произошло восстановление дореволюционного хвойно-фейерверочного гуляния, задача которого была перетянуть на себя внимание и перепрофилировать потребность в «зимнем празднике». Ну требует душа праздника, так вот же, празднуйте, выпускайте пар, торжествуйте, шалите, утешайтесь всеми не противоречащими коммунистической идеологии и действующему законодательству способами!
И что интересно, в СССР этот праздник, хотя и был веселым, озорным, но, в первую очередь, он был каким-то очень добрым. На детских утренниках Деду Морозу со Снегурочкой противопоставлялась Баба Яга со своими пакостями, да и ту, насколько я помню, не гнали известными тряпками, а жалели и перевоспитывали. А по домам собирались родственники и друзья и грелись в лучах взаимной любви. Были, конечно, и неприятные инциденты, в основном, связанные с чрезмерными возлияниями, но это уже побочное, а то, что соответствовало сути праздника, наилучшим образом представлено в «Карнавальной ночи» гениального Э. Рязанова.
Да, этот праздник, в самом деле, компенсировал людям отсутствие празднования Рождества Христова, которое долгие годы продолжало оставаться пораженным в гражданских правах. Да, Новый Год как бы «перебивал аппетит», да, он прочно занял в России место главного праздника (а накануне какого еще дня глава государства обращается к народу?), но так ли уж плохо, что именно в этот день удовлетворяется потребность в эмоциональном выхлопе, а к Рождеству Христову все как-то затихает? И так ли уж плохо, что весь ритуально-кулинарный и пиротехнический ажиотаж концентрируется 1-го, а не 7-го января, предоставляя православным возможность встретить Рождество Христово в сравнительно спокойной, более подобающей духовному празднику, окружающей обстановке? Разумеется, было бы еще лучше, если бы светский праздник отмечался бы вне многодневного поста, но если так уж получилось, может, уместней, если не во-, то хотя бы о–церковить Новый Год?
И основания для этого есть вовсе не надуманные. Новогодняя ночь – это межа двух временных отрезков, напоминающая нам о рубеже, после которого времени уже не будет (Откр. 10: 6). Христианин помнит об этом рубеже, и празднование Нового Года для него обретает более глубокий смысл.
В Дополнительном Требнике есть чин молебного пения на новый год. Характер его – покаянно-благодарственно-просительный: покаянием призываем Божию благодать, очищающую нас перед вступлением на новое временное поприще, славословим Господа за «благодеяния, яже излиял изобильно» в прошедшем году, и просим Его «благословити венец наступаемаго лета благостию Своею, и утолити в нас вся вражды, нестроения и междоусобныя брани, подати же мир, твердую и нелицемерную любовь, благочинное же строение и добродетельное житие». Почему бы не начинать Новый Год с молебна? Некоторые, особо продвинутые, даже ночную Литургию служат. Понятно, что новогодняя трапеза, хотя за ней и не разговляются, носит все равно характер весьма умеренный, без излишеств, сохраняя во всем традиционном изобилии радость родственного и дружеского общения.
Другая крайность в полемике об уместности празднования Нового Года вообще и в Рождественском посту в частности отражает, казалось бы, противоположную предыдущей позицию. «Казалось бы», потому что, на самом деле, по духу эти позиции очень близки. Дело в том, что и жесткая, непримиримая позиция, претендующая на аскетизм, и «широкое» да «гибкое» отношение к вопросам веры и благочестия – и то, и другое не от веры и не от любви. И не от мудрости свыше. Они обе продиктованы желанием земных благ. Разница лишь в том, что представители первой позиции, как правило, видят в Православии идеологию, обеспечивающую дисциплинированную солидарность граждан в самоотверженном служении государству и стране (симптоматично не разделяя эти понятия), а представители второй точно так же видят смысл религии в ее полезности отдельной личности, обществу и миру в целом, с той лишь разницей, что ценности своей Церкви, страны, государства и народа рассматриваются, как второстепенные в отношении блага всего человечества и пресловутого «всемирного христианства», как бы парящего над конфессиональными «перегородками». Но и в том, и в другом случае приоритетом пользуется благо земное, а религия рассматривается, как средство его достижения.
Вроде бы тут ничего предосудительного нет. Ведь мы же за службой молимся о том, чтобы Господь ниспослал нам «мир и безмятежие», «милость, мир, здравие» и пр. В самом деле, нет ничего плохого в самой по себе заинтересованности в земном благополучии, тем более, в «мире всего мира». Вопрос лишь в том, что в приоритете.
Старый стиль неудобен. Чем? Несовпадением фаз… простите, дат? Просто тем, что он запаздывает относительно новостильного календаря? Или именно тем, что такие значимые христианские праздники, как Пасха и Рождество у нас не совпадают с западными исповеданиями, из-за чего мы оказываемся не в одной песочнице со всем цивилизованным миром? Ну и, конечно, ранее отмеченное неудобство с «вклиниванием» Нового Года в Рождественский пост, лишь с той особенностью, что, если охранительно настроенные православные переживают по этому поводу потому, что новогодние торжества мешают нормально поститься, то либерально настроенные православные переживают по тому поводу, что пост мешает нормально радоваться со всеми родными и близкими, которым наши посты глубоко фиолетовы. Ну и, опять же, пресловутое единство со всем цивилизованным миром…
Если кто говорит, что ему мешает несовпадение календарей само по себе, не поверю. Клирики давно уже привыкли искать в минеях соответствующие памяти под датами, соответствующими юлианскому календарю. Если мне нужен текст, например, зимней службы свт. Николаю, с 18 на 19 декабря, то я смотрю, что в минее написано на 6 декабря, и всё. Никакого напряжения или дискомфорта я не испытываю. Даже если я не помню, какого числа по юлианскому календарю «зимняя» память свт. Николая, просто отнимаю 13 дней от привычной даты гражданского календаря и открываю минею в нужном месте. А для рядового прихожанина, который минею, в лучшем случае, на полке в православной книжной лавке видел, это и вовсе никакого значения не имеет. Он знает, что 18-го вечером на всенощную, а 19-го утром на Литургию – и все! В чем страдание, в чем раздвоение?.. Значит, проблема всяко не в самом по себе существовании юлианского календаря.
Тогда, значит, все же дело в той самой «самоизоляции», которой нас пугают уже который год? Да, эти разговоры идут, сколько я себя помню в Церкви. Дескать, негоже выделяться, нехорошо противопоставлять себя всему миру. А никого не удивляет, что даже в тех Поместных Церквах, которые в разное время перешли на новый стиль, или, как еще говорят, на «новоюлианский календарь», Пасха все равно продолжает праздноваться в соответствии с соборно утвержденной пасхалией? Одна только Финская ПЦ празднует Пасху с «цивилизованным миром» (до недавнего времени этим же грешила еще церковная структура Константинопольского Патриархата в Эстонии, но уже несколько лет, как соборным решением отменили). И что, процвело, яко крин сельный, Православие в богоспасаемой Суоми за последние 100 лет?..
А никому не кажется симптоматичным сам этот аргумент о негожести противопоставлять себя миру? Добавляют еще «христианскому», подразумевая инославные конфессии, но по сути-то именно миру – тому самому, который Сын Божий пришел спасти, но который «лежит во зле» (1 Ин. 5: 19). Если что, я в курсе, что, согласно свт. Кириллу Александрийскому, под «миром» апостол понимает «не творение, но мирских людей, живущих вожделениями». Между прочим, поначалу протестанты «из прынцыпа» не принимали григорианский календарь, именно потому, что он был благословлен Папой Римским. Потом «повзрослели» и «смирились». Так одно дело западные исповедания, ладно государства, но с какого перепугу надо было православным переходить на этот календарь именно в церковной жизни? Какая разница, какой календарь принят в гражданском обществе? Какими мотивами и целями руководствовались те, кто принимали эти решения на поместно-церковных уровнях? Чем угодно, только не духовными соображениями. А это исключительно ложный подход к решению вопросов церковной жизни.
Так если в той или иной Поместной Церкви когда-то было принято какое-то решение по ложным мотивам и дурной пример оказался заразительным, значит ли это, что мы тоже должны ему последовать, лишь бы «шагать в ногу со временем» и не выделяться? Т.е. мы в решении внутрицерковных вопросов должны подстраиваться под инославное христианство и секулярное общество?!
А мне вот нравится, что РПЦ не то, чтобы противопоставляет себя миру, а, придерживаясь юлианского календаря и таким образом выстраивая своего рода прозрачную ограду, сохраняет свой внутренний ритм жизни. Да, есть некоторые неудобства, вынуждающие на определенную икономию, однако, «неприятность эту мы переживем».
© 2009-2020, «Христианство, православие». Все права защищены.
При копировании материалов прямая открытая для поисковиков гиперссылка на fond-sovest.ru обязательна. 
* XML, HTML