4
С чем связана тревожность родителей перед школой, как не сойти с ума, пока ребенок «дозреет» до учебы, кто создает в классе самые большие проблемы и каков самый главный секрет опытного родителя – рассказывает писатель и многодетный отец Дмитрий Емец.
– Как вы относились к школе в детстве, когда сами были учеником?
Дмитрий Емец
– В детстве у меня были странные отношения со школой. Я ее ненавидел. Мне казалось, что это из-за фамилии. Фамилия у меня была непонятная – «ЕМЕЦ». Ну и конечно, каждому первокласснику понятно, что «Емец» – это немец.
И дальше уже как у кого фантазия сработает. Немец – это фашист, а фашист – это Гитлер, и дальше в том же направлении. Хотя на самом деле фамилия южнорусская, от глагола «имать». Емец – это тот, кто «емёт», то есть собирает для князя налоги.
Поэтому я всегда в пионерских лагерях брал мамину фамилию «Шубин». И радовался целых две или три смены, что вот у меня нормальная фамилия наконец-то.
Но вообще, наверное, проблема была не только в странной фамилии и не в том, что я в Москве только в первый класс пошел, а до этого мы жили в Запорожье и в Петропавловске-Камчатском, где папа работал на локаторе. Я был довольно вздорным учеником. Мнил себя гением. Писал всякие рассказики, к учебе относился равнодушно.
Про школу я понял, что главный принцип выживания в коллективе – это сидеть тихо и заниматься своими делами. Чем ты незаметнее для учителей и чем меньше общаешься с одноклассниками, тем больше времени у тебя для того, чтобы быть самим собой. Думать и читать.
– А когда было сложнее – тогда или сейчас, когда учатся ваши дети?
– Наверное, сейчас сложнее. Просто уровень тревожности выше. И больше раздражителей.
Учителя и руководство школы чаще всего хорошие, умные, с немалым опытом, привыкшие ко всяким жизненным ситуациям. Они, скорее, друзья родителям и действительно стараются часто войти в положение и как-то что-то смягчить.
Другой момент, что сейчас очень непонятная система образования. Все время меняются правила, все время какие-то новые требования, отчетов масса ненужных и т.д. Учителя утомлены бестолковой писаниной. И на всякий случай всего боятся, не понимая, за что их вообще могут тюкнуть по голове вышестоящие органы, которых очень много.
Чего именно боятся – сформулировать сложно. Чего-то. Поэтому идет, конечно, перестраховка часто.
Посмотришь старые фильмы – там все конфликты разруливал учитель. И все успокаивались сразу. А сейчас такие узлы часто завяжутся на пустом месте – ого-го.
Я думаю, что это оттого, что очень много начальства, которое тоже сбито с толку, и все это раскачивает образовательную систему. Мне кажется, надо уменьшить чиновничий аппарат раза в три, и тогда будет нормально. Самый опасный человек – незагруженный. При хорошей большой нагрузке человек обычно перестает отравлять другим жизнь – ему некогда.
– О школе среди родителей принято говорить с содроганием. А можно ли обойтись без нее, обучая детей дома?
– Школа – величайший усреднитель. Кому тяжелее всего в школе? Дети тюкают непохожих, которые не умеют маскироваться и скрывать своей разности. Причем непохожесть – широкое понятие. «Толстый», «умный», «косоглазый», «начитанный», «сутулый» – любое качество, выделяющее тебя из общего ряда, делает тебя уязвимым.
Учителя тюкают только тех, кто создает им проблемы. То есть или тех, кому не дается учеба, или тех, которые как-то выделяются в невыгодную сторону: вызывающее поведение, всякие «обезьяньи» штучки, которые у мальчиков лет в 12-15 очень часто встречаются. Цветок в окно выбросить, замок спичками забить. Получается двойное такое давление. С одной стороны – дети, с другой – учителя.
Но школа же и учит ребенка приспосабливаться, прятаться в обществе, искать какие-то островки. То есть является таким тренировочным залом для оттачивания жизненных навыков. В школе человек оттачивает методы выживания. Кто-то говорит себе: «Я красивая дурочка! И буду выживать именно тем, что я красивая дурочка». Кто-то говорит: «Я сильный, грубый и неумный хам. И буду выживать именно в фокусе этих качеств». Третий просекает, что у него сильная сторона – хитрость, и начинает лавировать, чтобы в конце концов найти для себя какое-нибудь место в жизни, которое позволяет лавировать, хитрить и собирать плоды, не сея.
Программа по литературе современная – явная фикция. Учителя-словесники понимают, что она редко когда прочитывается, а лишь симулируется чтение. Из каждого классического романа дети знают две-три сцены. «Дуб князя Андрея» и так далее. Требования к ЕГЭ по русскому и литературе с каждым годом упрощаются, потому что дети все слабее. Навык чтения не сформирован во многом из-за смартфонов и компьютерных игр, которыми младшая школа выжжена как напалмом.
Было бы гораздо мудрее, если бы каждый школьник сдавал учителю пять-шесть прочитанных книг на свой выбор каждую четверть. Тогда, возможно, чтение не было бы симуляцией, как сейчас. Хочет про микробов книги – пусть про микробов читает. Хочет фантастику – фантастику. Только читай, читай, читай! И никаких смартфонов в школу проносить чтобы нельзя было. У кого нашли смартфон в школе – сразу в ведро с водой его. А лучше бы и дома так же.
Но школа – вещь неизбежная. Я не верю, что можно дать ребенку домашнее образование. Обычно родители поначалу полны горения, но очень быстро угасают, и заканчивается все глобальным провалом. Это как с посещением спортзала, где с вас требуют сразу за год деньги, потому что знают, что 90 процентов бросят через месяц. Погаснут. Поэтому я никогда для своих детей экстерна не выбирал. Понимал, что это в нашем варианте было бы тупиком. У нас нет навыков необходимой мобилизации и самоорганизации. Школа все же дает систематическое образование, а дома получить его трудно.
У нас часть детей садовские, часть несадовские. Несадовские очень плохо привыкали к школе. Садовские без всяких проблем адаптировались к школьной системе. То есть сады, скорее, положительную роль сыграли.
Фото: Facebook / Дмитрий Емец
– С кем из детей сложнее «учиться»?
– С мальчиками гораздо сложнее, чем с девочками. В пять раз сложнее. И они у нас дико все упрямые и мыслят как-то очень по-своему. Например, вместо того, чтобы делать уроки, начинают по четыре часа рассуждать, что дворнику спасти душу легче, чем профессору. А уроки несделанные. На родительское собрание к девочкам я иду, как на праздник. Родительское собрание у мальчиков – это как на порку идти.
– Скажите сыну, чтобы он любил математику!
– Люби математику, сын!
– Скажите ему, чтобы концентрировал внимание!
– Концентрируй внимание!
– Скажите ему, что в современном обществе нельзя выжить без знаний!
– В современном обществе нельзя выжить без знаний!
– Почему наши родители не испытывали такой стресс перед школой, а современные с ужасом ждут 1 сентября?
– Просто наши родители точно знали, что школа их дергать не будет. Все проблемы решит сама. Сегодняшняя же школа, особенно если это хорошая школа, гимназия или лицей – это совсем другие правила игры. Это очень сложно.
В начальной школе большинство мам видит учительницу каждый день и говорит с ней каждая минут по сорок. Каждая! Я не понимаю, как учительница вообще выживает.
То есть единственный шанс, чтобы дети получили побольше внимания – это вынимать из учительницы душу по часу в день, чтобы она смертельно тебя боялась. «Поставлю ему тройку – мама меня пять часов по телефону мурыжить будет! Лучше поставлю пять и посажу на первую парту!»
У меня как-то не получается так. Времени просто не хватает мозг учителям выносить. И потому его выносят мне. Тут очень важно, кто кого первый атаковал. Лев Толстой отличную фразу сказал: «Прав тот, кто громче и с большей решительностью крикнет на другого!»
– Как быть с тем, что родители становятся все больше и больше вовлечены в учебный процесс? Получается, они ответственны за то, что не сделал, не принес ребенок.
– Открою секрет. Это только до пятого класса и только в хороших школах. С пятого класса все гораздо проще. Обычно с пятого класса обращают внимание только на посещаемость и уже гораздо меньше выносят родителям мозг. Никаких новогодних игрушек, обязательных бумажных снегурочек, которых клеить надо ночами, и так далее.
Это связано с тем, что классные руководители очень загружены и у них сил уже нет у вас чего-то требовать. Лишь бы самим выжить и довести класс до ЕГЭ живым и здоровым.
То есть если вас заставляют рисовать ночью открытки – значит, у вас хорошая школа, которая хочет и в районе быть первой. И слава Богу. Значит, в школу придут более сильные учителя.
– Как строить отношения родителям с учителями, особенно если у вас ребенок – не аккуратненький и тихенький? Как обходить острые углы, соблюдая интересы ребенка и не обижая учителя?
– Очень тяжело.
Иногда учителю лучше дать немного отдохнуть от твоего ребенка. Дать ребенку поболеть немного с температурой 37,1. Но важно, чтобы ребенок дома развивался.
Я в детстве болел очень долго и охотно. И именно с такой температурой в 37,1, которой добивался, садясь поближе к батарее.
Но родители никогда не разрешали мне бездельничать. Я делал по 15 заданий по математике и по 10 упражнений по русскому. Это было как плата за температуру. И обгонял класс. Когда я приходил после месячной болезни, у меня в тетради было уже 321 упражнение, а класс проходил какое-нибудь 185-е. И я спокойно читал под партой Дюма.
Другой момент, что учителям кажется – ребенок должен всегда и во всем слушаться своих родителей. А на самом деле тут не все так просто. Ребенок часто не может выполнить каких-то требований просто потому, что он еще не дозрел. Не может, не понимает. Тут криком дела не решишь. И топанием ног тоже.
Все дети очень разные. И каждый слушает только в своем сегменте. Это слушает, а то не слушает. Но учителям этого не объяснишь. В «Бунте пупсиков» есть очень интересные моменты взаимоотношений детей, родителей, школы. Эта книжка написана на основе личного опыта.
Фото: newsmiass.ru
– Вы уроки со всеми детьми делаете? Как сделать, чтобы школа стала их зоной ответственности?
– С уроками сложно. Главное, чтобы у ребенка сформировался навык делать уроки самому. Но этот навык формируется долго. Есть уроки важные, есть уроки, которые он и в школе спишет. Это вы помните и по своей учебе тоже…
Всех белочек не нарисуешь и все орешки в тетрадках не закрасишь. Это больше развлечение для мам. Мамы ворчат, что им не нравится белочек закрашивать! Да нравится вам, не надо врать! И открытки делать нравится, хотя мы часто и ворчим… Даже скучать начинаешь, когда в пятом классе вся эта лавочка прикрывается.
Я знаю, что у меня есть сложные дети – то есть дети, которых надо проверять. Которые ждут понуканий, хитрят и ленятся. Тут запустишь – и пустые тетради неделями будут. Без единой строчки вообще. И есть дети, у которых я никогда не смотрю дневники, только подписываю табель. Обычно первые – это мальчики. Вторые – девочки. Хотя бывает, что у кого-то наоборот.
Наверное, моя проблема в том, что мне учеба давалась очень легко. А моим мальчишкам трудно. И я не могу этого понять. Либо, думаю, я себя идеализирую, что я был такой чудесный, либо как-то сложно все у Бога. Какой-то более глобальный план!
Важно помнить: у каждого ребенка мозг включается в свое время! Это очень простое правило. Часто родители стучат в дверь, пока она закрыта, и бесполезно. Не открывают.
Потом родитель махнет рукой, скажет: «Все, не буду стучать! Мой сын бездарь, ну его, пусть бутылки собирает…» А тут раз! – дверь открыли. У ребенка мозг дозрел, он готов и учиться, и за ум взяться, а родитель сидит у открытой двери и не стучит, потому что уже не верит, что откроют. Перегорел, пока стучал в закрытую дверь. Поэтому часто в выигрышной ситуации оказываются спокойные родители, которым все трын-трава. Они не перегорают, и их хватает надолго.
– Что самое трудное, с чем пришлось столкнуться вам в школе именно как родителям?
– Саше очень трудно учеба дается. Саша просто уникальный ребенок. Он слушает в день аудиокниги по 10 часов, но глазами почти не читает. У него двести богомолов, лягушек, жаб, мух, ящериц, сколопендр, пауков-волков, личинок стрекоз, тараканов, сверчков, муравьев, но переписать упражнение по русскому для него нереальный труд. Своим путем каким-то идет товарищ. Может в школе разуться и ходить босиком, потому что жарко. Носки теряет, думает о чем-то своем. За весь урок может написать только «Классная работа», и все…
Он как-то так устроен, что может делать только то, что ему интересно. А так же не бывает. Часто приходится и неинтересное делать. Учеба – это прежде всего тренировка способности концентрироваться, тренировка силы воли, а не получение знаний.
Основной блок проблем бывает не от учителей, а от отдельных мам. Почти в каждом классе есть одна такая мама, которая баламутит. Утешает одно – среднего родительского интереса, с кипением, с пеной у рта, с тем, чтобы во все вторгаться и во все лезть, мешая и детям, и учителям, хватает на три-четыре года.
То есть мама, закипевшая в первом классе, в пятом классе будет уже вполне сносной. В седьмом вообще забудет, что у нее есть сын или дочь. В десятом классе родители уже почти друг друга не узнают, поскольку все уже остыли и в школе почти не бывают. Это я уже проходил много раз.
В советское и постсоветское время вечно писали кому-то коллективные негодующие письма. Потом все затихло, а сейчас то же самое. Всегда есть какая-то мама с бойким пером, которая пишет коллективные письма, заявления и т.д. «Просим убрать от нас учителя Иванова, который во время экскурсии на автобусе без кондиционера накормил наших ангелочков шоколадными сырками с истекшим сроком годности».
У нас же подписывают все, что угодно. Срабатывает стадный инстинкт. В «Мефодии Буслаеве» есть сцена, где под видом коллективного письма люди подписывают бумажки на продажу своего эйдоса (души), правильным образом стилистически оформленные. Ну это известный момент…
Никогда не подписывайте таких писем. Разве что в защиту кого-то. Тот, кто подписывает такое письмо, мне кажется, разделяет судьбу того, кто его пишет.
Главное, что надо понять – беспокойных, недовольных жизнью людей мало. Реально мало. Один на двадцать. На тридцать. Зло опасно лишь потому, что мы начинаем им заражаться как инфекцией.
Ну как в маршрутном такси. Вначале один бухтит, потом через какое-то время еще кого-то возбудил, тот третьего, четвертый начинает успокаивать, и потом уже все такси кипит и вопит. Значит, болезнь не в одном сидела, а во всех, раз так всех всколыхнуло.
Иногда прямо-таки представляешь себе, что на родительское собрание в школе вместо тебя придет Арнольд Шварценеггер с пулеметом и, передернув затвор, скажет:
«Приветствую вас, молодые сильные женщины! Это очень хорошо, что у вас есть силы всю неделю с утра и до вечера торчать в школе, во все встревать и сплетничать, мешать учителям и доставать администрацию, спорить по два часа о рамках для фотографий и тетрадках. Или писать по ночам по сто сообщений в групповых беседах класса про опасность от укуса бешеной кошечки. Это говорит о неисчерпаемом запасе ваших жизненных сил и массе свободного времени. На кислотной планете Церера нужны жены для колонистов. Предыдущая партия продержалась в среднем двадцать часов».
– Как вы вообще справляетесь – всех собрать, чтобы учебники в рюкзаках, одежда чистая, носки одинаковые?
– Это у нас самый сложный момент. Поиск носков утром – вообще нереально. Я покупаю по 50 пар носков каждый месяц – и они все исчезают. ВСЕ! Крадут их, что ли? Поэтому часто ребенок с 42-м размером ноги натягивает носочки двухлетней сестры. И они налезают! Об этом удивительном свойстве носков тоже в «Бунте пупсиков» есть.
И рубашки, брюки гладить – тоже для нас нереально. Я писатель, жена – художник. Ну и все со всеми вытекающими. Быт у нас слабое место.
Общество, по большому счету, лишь терпит многодетных. Они – источник беспокойства. С точки зрения правильной однодетной мамы с большим количеством жизненных сил, многодетные – всегда плохие родители.
Надел в школу ботинки брата на два размера больше – виноваты родители, не усмотрели. Пенал где-то потерял – и ручки скрепил резинкой, тоже преступление. Типа они, наверное, бедные, давайте им купим пенал и дадим его с милой улыбочкой!
Нормальные родители должны выгладить семь рубашек, сделать за всех уроки, сделать семь новогодних игрушек на конкурс, семь раз по сорок минут в день повыносить мозг каждому из учителей в школе, чтобы ребенка пересадили поближе к доске, и так далее. Ну это же бред какой-то!
С другой стороны, многодетные – люди творческие. С бытом очень многие из них не очень дружат. Примерно половина многодетных – это те люди, которые в детстве водили собак на резинках от трусов, заводили хомяков, птиц, подбирали умирающих голубей, замерзающих на люках теплоцентралей, и так далее. А с налаженным бытом это редко когда уживается. Чтобы иметь налаженный быт, надо иметь в семье не больше одного ребенка и энное количество работающих взрослых.
Или надо быть гениальным организатором. Мы встречали несколько многодетных семей, где мама и старшие дочки ухитрялись просто конфетку сделать из дома. Работа домашняя прямо в руках у них горит. Но для этого тоже нужен особый дар. У нас его пока что нет.
Также по опыту скажу, что две из трех многодетных семей – почти наверняка бардачники с неорганизованным бытом. Поэтому многодетные – имеются в виду многодетные, у кого больше пяти детей – предпочитают сидеть тихо. Это самая лояльная часть населения. Они никогда не пойдут ни на какие митинги, даже телевизор имеют в одном случае из десяти. Просто как-то не нужен он им совсем.
Вообще, интересный момент. Пять детей – это рубеж. До пяти детей ты обычно вполне еще в социуме. Потом постепенно начинаешь выпадать. Трое-четверо детей – это пик успеха, пик карьеры, пик способности к самоорганизации. Видимо, степень родительского выгорания еще невысокая, а опыт родительства уже достаточно велик, чтобы быстро разруливать большинство возникающих проблем.
Дмитрий Емец с семьей. Фото: Артем Житенев
– Как выжить родителям во время учебного года, не сойти с ума, не кричать на детей и встретить лето более-менее в здравом уме, без дергающихся глаз и трясущихся рук?
– Надо не заморачиваться! И самому быть довольным. Просто самому радоваться, и все. Есть семья одна с четырьмя детьми. Мамочка весь день лежит на диване с книжкой счастливая, как бегемот, и всегда слегка беременная.
– Дети! Принесите мамочке чаю!.. Дети! Уберите у мамочки в комнате! Дети, постирайте папочке штанишки! Сделайте уроки с Антошей! Дети! Приготовьте мамочке супчик, у мамы устали ножки!.. Ах, какие вы все у меня молодцы!
И что же? Слащавый цирк? Но ведь работает же! Все дети отличники и хорошисты. Атмосфера в семье очень уютная, все с книжками, все довольны, никаких криков и страданий. Но тут не у всех так получится. Тут нужен дар и тонкая внутренняя организация всего процесса.
Надо формировать у ребенка интерес к жизни и занятиям. Пусть даже этот интерес будет в ущерб школе. Пусть во всех творческих проявлениях вашего ребенка страдает школа, а не ребенок.
Баллы по ЕГЭ и оценки не так уж и важны, если разобраться. Хуже будет, если ваш сын и дочь уйдут из института после первого или второго курса, заявив: «А нам это неинтересно». А сейчас так бывает крайне часто.
© 2009-2020, «Христианство, православие». Все права защищены.
При копировании материалов прямая открытая для поисковиков гиперссылка на fond-sovest.ru обязательна. 
* XML, HTML