Великий Четверг. Когда у христиан самые добрые лица

05.04.2018 4:55 4

Великий Четверг. Когда у христиан самые добрые лица

Архимандрит Савва (Мажуко) – о большом пути каждого из нас с трепетным огнем в руках. Великий Четверг. Когда у христиан самые добрые лица

Архимандрит Савва (Мажуко)

Что делать, если ты проспал утренние молитвы? Уже «солнце на три дубочка», а ты только проснулся. Стоит ли читать днем утреннее правило? Один из древних отцов советует: в этом случае встань, закрой окна, скажи: «Твой есть день и Твоя есть ночь», и смело читай то, что положено утром. Что Церковь утром назовет, то утром и будет.

В Четверг Страстной седмицы совершаются две самые напряженные службы церковного года: литургия Тайной Вечери и утреня Страстных Евангелий. Откуда такая смысловая насыщенность? Дело в том, что наши «богослужебные часы» немного спешат, и если этого не знать, можно легко запутаться.

Великий Четверг – день установления Таинства Евхаристии. Это известно всем. Поэтому каждый христианин старается в этот день причаститься. Одна схимница убедительно доказывала мне, что это причастие на целый год. Старушка, конечно, преувеличивает, но по-своему она права. Вот только Великий Четверг – это не день установления Таинства Евхаристии, а вечер установления Таинства Евхаристии.

Внимательные читатели Триоди, певчие, священники и уставщики, знают, что литургия Василия Великого, которая переносит нас на Тайную Вечерю, начинается вечерней, хотя служим мы ее утром. Закрытые монастыри могут себе позволить ночные бдения каждый день, а вот людям работающим и семейным это не по средствам. Поэтому литургию, вспоминающую Тайную Вечерю, мы служим почти на десять, а то и более часов раньше самого события. В этом нет ничего страшного, потому что Церковь может сама задавать время. Когда начнешь вечерню, тогда и будет вечер.

Утром в Великий Четверг мы погружаемся в созерцание вечерних событий того же дня весеннего месяца нисана. А событий немало: Господь умывает ноги ученикам; совершает первую Евхаристию; ученики слушают прощальную беседу Христа; Спаситель уединяется для моления о Чаше в Гефсиманском саду, куда позже Иуда приводит стражников; Петр отсекает ухо раба по имени Малх, и Господь его исцеляет; допрос у Анны, еще один допрос перед синедрионом; отречение Петра. Вот сколько всего происходит в короткие ночные часы! И никто не спит. Целый синедрион бодрствует. Все ученики на ногах.

Читайте также – Великий Четверг: Тайная Вечеря Христова (Богослужение, Аудио, Проповеди)

Столько движения в ночи, столько шума, что разбудили какого-то юношу, который выбежал посмотреть, что там творится, наспех завернувшись в покрывало.

И все эти картины проносятся перед нами. Мы погружаемся в созерцание Крестного пути. И в это созерцание нас увлекает богослужение.

На литургии Четверга вместо привычной «Херувимской песни» поют тропарь «Вечери Твоея тайныя». Мы хорошо знаем эту молитву благодаря правилу к Причастию. Но никогда она не трогает так, как на службе Тайной Вечери.

Ведь литургия буквально вталкивает нас в ту самую Сионскую горницу, где совершалась первая и единственная Евхаристия.

Единственная, потому что все другие литургии не повторяют ее, а лишь вводят нас всякий раз к той единственной Чаше, которую благословил Христос.

«Вечери Твоя» поют не только вместо «Херувимской», но после «Един Свят» и вместо «Тело Христово приимите». Очень правильно, когда это потрясающее песнопение поет весь храм на мотив шестого гласа (как «Царю Небесный»):

Вечери Твоея тайныя днесь, Сыне Божий,
причастника мя приими!
Не бо врагом Твоим тайну повем,
ни лобзание Ти дам, яко Иуда,
но яко разбойник исповедаю Тя:
помяни мя, Господи, во Царствии Твоем!

Стоя перед Чашей, мы спрашиваем себя: кто я? – Иуда или благоразумный разбойник? Выбор не велик. Не могу сравнить себя ни с кем из святых. Не смею. Ни на что не претендую. Ведь я скорее разбойник. Мелкий, конечно, трусливый. Но злодей. Разбойник мне ближе. Найдется ли во мне его благоразумие? Вздыхаю. Молчу.

Великий Четверг. Когда у христиан самые добрые лица

Вечерняя служба этого дня тоже не на своем месте. Церковные часы бегут вперед. Вечером в святой Четверг мы совершаем утреню великой Пятницы. Утреню – утренний подвиг созерцания Пасхи Крестной. Полюбилась мне эта служба еще до того, как я впервые на нее попал. В детстве я несколько раз видел старушек, которые с трогательной нежностью несли домой зажженную свечечку. Движения осторожные – не потревожить огонек, прикрывали ладошками, самодельными абажурами или прятали в бутылочные фонарики. Какие у них были просветленные лица! Мне кажется, что именно после этой службы у христиан самые добрые лица. Служба святых огней!

На утрени вспоминаются события утра и дня Пятницы Страстной седмицы. Можно было бы назвать это реконструкцией, потому что двенадцать отрывков из Евангелий, которые читаются на утрени, восстанавливают в деталях шаг за шагом весь Крестный путь. Однако это не реконструкция.

У церковного богослужения свое время и свой опыт пространства.

Созерцание Пасхи Крестной на церковной службе переносит нас туда, в жаркий и людный Иерусалим, заставляет ощущать ногами холод наборного пола лифостротона, прохладу воды из умывальной чаши Пилата, боль в глазах от солнечного света после мрака темницы, усталость от криков толпы и эмоций первосвященников, тяжесть в плечах от неподъемного дерева, которое поддерживает Киринеянин.

Все это – на утрени, при зажженных свечах, под пение хора и чтение Евангелия.

Утреня начинается привычным чтением шестопсалмия и мирной ектении. А потом открываются Царские врата, и священник выносит на середину Евангелие и раскрывает его перед Распятием, которое стоит в этот день в центре храма. Совершается большое каждение, и читают первый отрывок. Потом идет череда песнопений, которые названы в Триоди антифонами. Каждый антифон – глубокое богословское размышление над прочитанным Евангелием, настоящее богомыслие Креста!

Великий Четверг. Когда у христиан самые добрые лица

tatarstan-mitropolia.ru

Один из самых древних, антифон пятнадцатый, обычно поют при полном молчании церкви. Поет или дьякон, или один из певцов. Его можно петь и самому, потому что поется антифон на все тот же напев шестого гласа:

Днесь висит на древе,
Иже на водах землю повесивый!
Венцем от терния облагается,
Иже ангелов Царь!
В ложную багряницу облачается,
Одеваяй небо облаки!
Заушение прият,
Иже во Иордане свободивый Адама!
Гвоздьми пригвоздися – Жених Церковный!
Копием прободеся – Сын Девы!
Покланяемся Страстем Твоим, Христе!
Покланяемся Страстем Твоим, Христе!
Покланяемся Страстем Твоим, Христе!
Покажи нам и славное Твое Воскресение!

Это молитвенное созерцание Страстей Христовых. Противопоставление, на котором строится антифон – «висит на древе – повесивший небо», «облагается тернием – Царь ангелов», – это свидетельство глубокой древности текста. Заметим важный урок: созерцание, каким бы богословски глубоким оно ни было, непременно выливается в молитвенное поклонение:

Покланяемся Страстем Твоим, Христе!
Покажи нам и славное Твое Воскресение!

Церковные люди знают, что после этого антифона всегда поется седален «Искупил». В храмах с хорошим хором обычно исполняют этот седален по версии композитора священника Василия Зиновьева. Красивейшая музыка!

Искупил ны еси от клятвы законныя,
честною Твоею кровию,
на Кресте пригвоздився
и копием прободся,
безсмертие источил еси человеком,
Спасе наш, слава Тебе.

Однако самое ожидаемое песнопение этой службы – знаменитый светилен «Разбойника благоразумнаго». Его поют трижды. И это единственная служба в году, когда можно услышать эту красоту.

Разбойника благоразумнаго
во едином часе
раеви сподобил еси, Господи,
и мене Древом Крестным просвети и спаси мя.

И горят наши свечечки! И мы бережем их свет. Чтобы осталось на вынос Плащаницы и на Пасхальный крестный ход. Ночь святых огней! Сколько в ней слез и задремавшей радости! В отчаянии Иуда ищет смерти. Смелый апостол, легко хватавшийся за меч, испугался вопроса маленькой девочки и словно очнулся от страха под пение петуха. Разбойник еще не знает, что успеет в этой жизни несколько часов побыть христианином.

А мы с нежностью понесем домой огонь созерцания. Его зажгли в церкви. Он загорелся, когда все мы были не здесь, не в этом городе, не в это время. Свеча вспыхнула огнем, добытым в Иерусалиме, огнем, пронесенным по улицам древнего города, когда камень его стен еще стоял на камне. От крыльца Пилата до смрадных залов Ирода, от площади судилища до двора озверевших солдат, вдоль по улице – прочь из душного города к омертвевшей горе, последнему приюту тех, кому не нашлось на земле места.

Великий Четверг. Когда у христиан самые добрые лица

Фото: VK/Симбирская митрополия

Мы прошли этот путь с трепетным огнем в руках.

Огонь – свидетель. Огонь – сотаинник.

Пусть он поселится в моей домашней лампаде, пусть он горит о том, что видел.

Источник

Следующая новость
Предыдущая новость

Нового посла США в России ждут в Церкви мормонов в Москве Польская православная церковь запретила своим священникам вступать в литургические и молитвенные контакты с УПЦ Киевского патриархата Лучший магазин игрушек в Киеве Католические епископы в Австралии опасаются, что их признают иноагентами Пожалуй, самые качественные автоматы от казино Вулкан

Православная лента